Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

"Каждый раз, когда они в этом упражнялись, они подвергали опасности свою власть и само свое существование [Полибий]... Они не сохранили свою империю дольше двухсот лет [Дионисий]... Мы увидим, что они далеки от римской гегемонии, которая предпочтительнее всех прочих, предшествовавшей ей на человеческой памяти, не только вследствие величия империи и красоты ее деяний... но и по причине ее длительности - история начиналась в глубокой древности и дошла до наших дней".

Такова же искаженная картина славного ахеменидского прошлого, существующая у Аммиана Марцеллина [64] ХХШ.6.7. :

"Достаточно хорошо известно, что обширные завоевания этого народа распространили его власть до Пропонтиды и Фракии, покорив огромное число стран, но гордыня его честолюбивых властителей заставила осуществлять нападения на земли чересчур удаленные, что в конечном итоге спровоцировало его ослабление за счет сильных встречных ударов, начиная с Кира: он преодолел Босфорский пролив с неисчислимым воинством и был уничтожен скифской царицей Томирис, мстительницей, которую направляли ее сыновья. Затем Дарий, а после него Ксеркс, атаковавшие Грецию и потрясшие весь мир до самых основ - они со своими войсками были практически уничтожены как на суше, так и на море. Они едва нашли способ спасти самих себя".

Видно, что, вопреки заявленному намерению исправить ошибки предшественников [65] XXIII.6.1. , Аммиан без стеснения обращается со своими источниками: он смешивает часть описания похода Ксеркса за Босфор и поход Кира в Центральную Азию против саков (скифов), описанный у Геродота [66] 1.201–214. , с мифическим противоборством с Томирис, царицей амазонок. Имеется также некоторая путаница между походом Дария в Грецию и тем, который Ксеркс возглавлял собственной персоной. Но, как известно, точность не являлась основной заботой автора: в его задачу входит набрать как можно больше примеров из exempla для того, чтобы составить впечатляющую и убедительную речь.

Страбон, со своей стороны, в кратком экскурсе в период персидской истории между Киром и Дарием III, не упускает возможности подчеркнуть печальную судьбу персов, которые, сохранив "гегемонию над Азией в течение приблизительно двухсот пятидесяти лет, были завоеваны македонцами, а затем подпали под власть парфян" [67] Страбон XV.3.24. .

Подобная очевидность, принятая практически всеми, не требовала долгих книжных исследований, посвященных тщательным исследованиям истории персидской монархии. Конечно, пример Страбона показывает, что была известна последовательность династии великих царей, что авторы того времени были также информированы о многочисленных придворных обычаях, переданных авторами "Persika" и компаньонами Александра, объединенных в сборниках exempla, в том числе в специализированных сборниках - таких, как, например, ныне утерянный сборник, озаглавленный "Особенности Персии", приписывавшихся некоему Гераклиду Александрийскому [68] Диоген Лаэртский. Жизни и учения известных философов V.94: Persika idiomata .

К тому же руководители Рима должны были также столкнуться в ходе своих новых завоеваний с проблемами, связанными с их положением наследников - пусть даже весьма отдаленных, - Персидской империи. Например, Тацит сообщает, что во времена Тиберия сенаторская комиссия вела расследование в Малой Азии, с целью решить, необходимо или нет сохранить привилегии, затребованные храмами и некоторыми населенными пунктами [69] Тацит. Анналы.61–63. ; некоторые из местных руководителей ссылались на уставы, установленные ахеменидскими царями, в особенности Киром и Дарием I. Именно в эпоху римской империи изобретательные фальшивомонетчики создали подробный документ, вырезанный в камне на греческом языке, который представлял собой письмо, посланное Дарием I одному из его подчиненных, по имени Гадат, в Малую Азию. Это письмо обосновывало налоговые привилегии, на которые ссылался алтарь Аполлона во времена римского господства.

Также возможно (но здесь далеко до уверенности), что парфянские и сасанидские цари потребовали у римлян признания статуса законных наследников ахеменидского величия. Согласно Диону Кассию, Ардашир намеревался "потребовать то, чем обладали его предки, вплоть до греческого моря". Сасанидский царь возводил свой род к Киру, "первому, кто передал мидийскую империю в руки персов", и упоминал при этом Дария, "их последнего царя, погибшего от руки Александра Македонского" [70] Дион Кассий LXXX.4.1; Herodien VI.2.2. . Не без здравых причин подобный тезис ставился некоторыми историками под сомнение. Они утверждают, что подобные декларации, известные исключительно по греко-латинским источникам, являются скорее продуктом римской пропаганды. Давайте отметим, что этот тезис, похоже, формулируется с помощью ссылки на теорию наследования империй, с использованием типичного греко-римского определения, которое обычно соединяется с образом Дария III. Из всего этого можно увидеть только то, что римляне не забыли ни о существовании в прошлом персидско-ахеменидской империи, ни о ее территориальной протяженности, но в этом нет ничего неожиданного: в конце концов, страны между Средиземным морем и Евфратом, на которые распространялся римский протекторат, переплетались с западными сатрапиями Великих царей.