Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Необходимо указать также и другие признаки того, что в древности рабы обладали известными гражданскими правами: Варрон (De 1. 1., VI, 74) сообщает о древнем законе, запрещающем рабам быть поручителями в суде, из чего следует, что до введения этого закона рабы имели право выступать в суде в качестве поручителей (vades). Авл Геллий (V, 19, 11 сл.), ссылаясь на юриста Мазурия Сабина (fr. 60 Br.), упоминает о том, что в древности господин имел право усыновить отпущенника или даже раба.

В пространном, но испорченном тексте Феста, посвященном форктам и санатам (р. 321), те и другие выступают в некоей связи с nexi. Текст этот, однако, настолько поврежден, что из него невозможно извлечь что–либо для выяснения характера этой связи. Наличные конъектуры [см. H. Н. Залесский. К вопросу о происхождении плебса (форкты и санаты законов XII таблиц). — «Уч. зап. Ленинградского государственного педагогического ин–та им. Герцена», т. 68. Л., 1948, стр. 88] строятся на разного рода косвенных соображениях. Исходя, однако, из того, что было сказано об этих социальных категориях выше, следует скорее допустить, что форкты и санаты ставились в законах XII таблиц в каком–то смысле на одну доску с nexi, чем вслед за H. Н. Залесским понимать испорченное место у Феста в том смысле, что закон предоставлял форктам и санатам ius commercii, устанавливая за ними право nexi mancipiique (по конъектуре Гушке; H. Н. Залесский. К вопросу о происхождении плебса, стр. 99).

Liv., VIII, 28, 1; ср. PW, RE, XXI, 1, стб. 1166.

Polyb« III, 24,

О распространении в раннереспубликанскую эпоху самостоятельной хозяйственной активности рабов и о существовании большого числа рабов — обладателей материальных средств говорит статья XII таблиц (XII, 12), посвященная положению statu liberi — рабов, условно отпускаемых на волю с уплатой выкупа наследнику владельца. О том же говорят и некоторые, приведенные выше надписи III—II вв. до н.э., упоминающие рабов, выступающих не только от имени владельцев, но и от своего собственного имени в качестве предпринимателей.

Dion. Hal., IV, 22 (ср. выше).

Th. Mоmmsen. Das Römische Gastrecht und die Römische Klientel. Römische Forschungen, I. Berlin, 1864, стр. 310 сл.

A. Grenier. Le génie romain. Paris, 1925, стр. 94.

T. Моммзен. История Рима, 1. M., 1936, стр. 429 сл.

Dion. Hal., VI, 63, 3. Первый, как помним, советовал освобождать конкретных лиц из числа недовольных своим положением плебеев от долговых обязательств для обеспечения большей боеспособности войска и для увеличения его численности.

Liv., XLI, 9, 11.

Там же, XLV, 15, 5.

W. L. Westermann. The Slave Systems of Greek and Roman Antiquity. Philadelphia, 1955, стр. 83.

Dion. Hal., IV, 24, 26; IV, 23, 6; Liv., XL11, 16, 4; PW. RE, Xlll, 1, стб. 109 сл.

Steinwenter, in: PW, RE, XIII, 1, стб. 109.

Varro. De 1. 1., V, 55.

Liv., II, 41; III, 32; Dion. Hal., V, 75; X, 32.

Dion. Hal., V, 51, 53; Ζοnar., VII, 13.

Мюнцер (Münzer, in: PW, RE, III, 1899, стб. 1752 сл.) допускает, что поводом для позднейших переработок сообщения о Спурии Кассии в духе аграрной деятельности Гракхов послужило известие о его насильственной смерти.

Смерть эта, однако, связана, по одной из версий, переданной Валерием Максимом (VI, 3, 2) и Зонарой (VII, 18), с рассказом о сожжении девяти народных трибунов, в числе которых фигурирует и Спурий Кассий, из–за их попытки помешать избранию новых трибунов. Хотя Фест разъясняет этот факт таким образом, что будто бы речь идет о военных трибунах, павших в сражении с вольсками, но версия Феста, видимо, пытается лишь разъяснить (или изменить) маловероятный случай с преданием смерти через сожжение народных трибунов. Однако Моммзен (Th. Mоmmsen. Römische Forschungen, II. Berlin, 1879, стр. 172) напоминает, что версия Валерия Максима и Зонары согласуется с неким древнейшим законом, упомянутым у Диодора (XII, 25), о наказании смертью через сожжение тех трибунов, которые препятствуют избранию своих преемников. Таким образом, именно это сообщение может претендовать на историчность, в связи с чем может быть высказано предположение о том, что Спурий Кассий был, по первоначальному рассказу, не консулом, а трибуном, в консулы же он был произведен позднейшими анналистами с целью аристократизации имен Кассиев, видимо, пытавшихся связать свое происхождение с детьми Спурия Кассия (Dion. Hal., VIII, 78, 80). В свете этой версии становится более понятна роль Спурия Кассия в качестве аграрного реформатора. Хотя реальный смысл тех изменений в аграрных отношениях Рима, какие он пытался произвести, видимо, затемнен позднейшими поправками и толкованиями, но дело шло, вероятно, о наделении землей не только римских граждан, но и союзных латинян (Th. Mоmmsen. Römische Forschungen, II, стр. 160 сл.). При этом, быть может, речь шла о наделении землей латинян, находившихся у римлян на положении клиентов. И во всяком случае не следует забывать о том, что хронологически деятельность Спурия Кассия совпадает с I сецессией плебса. Имеются, однако, и другие легенды о кончине Спурия Кассия, в частности легенда о предании его смерти собственным отцом (Рlin., NH, XXXIV, 15; Val. Max., V, 8, 2). Де Санктис из разнообразия легенд, относящихся к Спурию Кассию, выводит небезосновательное заключение о их позднейшем происхождении (G. De Sanctis. Storia dei Romani, II. Finenze, 1960, стр. 10 сл.).