dm - ИСТОРИЯ 19 века том 3

II. Политика Франции

Виды Людовика XVIII. Французскому правительству не были известны тайны союзников; но оно догадывалось об их существовании, благодаря дружеским сообщениям заинтере-сованных сторон и главным образом благодаря жалобам мел-ких итальянских и немецких дворов, видевших для себя угрозу: одни со стороны Пруссии, другие со стороны Австрии. Отсрочки заседаний конгресса достаточно ясно показывали, что четыре союзные державы не добились соглашения относительно статей, которые они решили выработать исключительно междусобой. По тому молчанию, которого они придерживались отно-сительно Франции, очевидно было, что они попрежнему упорно хотели отстранить ее от участия в решении этих крупных во-просов. Кэстльри написал 14 августа Веллингтону, англий-скому посланнику в Париже, а Веллингтон напомнил Талей-рану, что существуют обязательства, заключенные «в такую эпоху, когда Англия далеко не могла считать французское правительство в числе своих друзей». Распри союзников открыли брешь, через которую Франция только и могла снова вернуться в Европу, занять там свое место и со временем,быть может, разорвать цепи образовавшейся против нее коалиции.

В этом заключалась главная задача политики Людовика XVIII, и с этой именно целью задуман был тонкий, остро-умный и глубоко дипломатический план, который король,по соглашению со своим министром Талейраном, выработал для французской делегации на конгрессе.

Прежде всего Людовик XVIII должен был найти средства,чтобы вывести Францию из того изолированного положения,в которое поставили ее союзники и в котором они намерены были ее удержать. Страх и зависть к могуществу Франции лежали в основе коалиции и связывали воедино ее составные элементы. Доставить какой-нибудь предлог для подозрений союзников, проявить какое бы то ни было стремление к тер-риториальному расширению, внушить беспокойство англи-чанам в отношении Бельгии, а пруссакам и всем немцам вообщев отношении левого берега Рейна — это значило бы неме-дленно сблизить союзников и дать оружие в руки тем, кто,как, например, пруссаки, одушевлены были неумолимой не-навистью к Франции и хотели отнять у нее Эльзас и Лота-рингию.

Поэтому в распоряжении Франции было лишь одно средстводля того, чтобы расколоть союзников: это средство заключа-лось в том, чтобы успокоить их. Союзники навязали Франции отказ от своекорыстных притязаний, и это было ее единствен-ной силой. Союзники организовали хитрую систему предо-сторожностейпротив честолюбия и двуличия французской политики, но они не предвидели того случая, когда Франция откажется от своих честолюбивых замыслов или, вынужден-ная обстоятельствами, захочет быть искренней. Союзники за-ставили ее отказаться от политики уловок и интриг, но этим самым они внушили ей в некотором смысле «политику прин-ципов». Людовик XVIII и Талейран это поняли, и их искус-ство заключалось в том, что они сумели извлечь силу и спо-собы действия из наложенных на них обязательств.

Коалиция боролась с Францией и принудила ее подписать Парижский мир во имя европейского государственного права; и Франция намеревалась выступить на конгрессе во имя этого самого права и потребовать от всех применения его ко всем постановлениям, навязанным ей. Франция хотела доказатьсвое уважение к принятым на себя обязательствам энергич-ным отстаиванием всеобщего применения положенного в их основание принципа. «Следовало, — говорил Талейран, —дать понять, что Франция довольствуется тем, что имеет;что она искренно отказалась от прежних завоеваний; что она чувствует себя достаточно сильной и в своих прежних гра-ницах; что она и не думает стремиться к их расширению; что она, наконец, полагает теперь свою славу в умеренности.И если она хочет, чтобы к ее голосу еще прислушивалисьв Европе, то настаивает она на этом лишь потому, что наме-рена защищать права других народов против всякой попытки нарушения этих прав». Эта роль самоотречения была, быть может, «не лишена известного величия», но она уже, во вся-ком случае, не была лишена известной ловкости. Франция собиралась завоевать себе «достойное и почетное положение,опираясь на свою полезную роль защитницы слабых».

Многие выдающиеся умы признавали эту политику по-длинно традиционной политикой французской дипломатии.В эпоху своего благополучия Франция извлекала из нее по-чет и преимущества и то, что она отказалась от этой политики при Людовике XIV по неопытности, а в эпоху Республикии Империи из-за своей страсти к пропаганде и к гегемонии,было ошибкой. (1) Отказаться для самой себя от крупных завое-ваний, так как они неосуществимы без крупных разделов;помешать слишком большому усилению мощных государств;защищать мелкие государства от покушений на них со сто-роны крупных; суметь сохранить в международных отноше-ниях такую систему равновесия сил, которая, гарантируя всем мир, обеспечила бы Франции, рядом с раздробленной Италией и разъединенной Германией, влияние тем более эффективное, что оно было бы одновременно и умеряющим, —эта политика, связанная с именем Генриха IV, была также политикой Ришелье и Мазарини. Ее же воспринял осторожно,но с достоинством, Верженн при Людовике XVI. Эту же поли-тику прежде всего рекомендовал Талейран вновь образован-ной республике еще в 1792 году.