Григорий Котошихин - О России в царствование Алексея Михайловича

ГРИГОРИЙ КОТОШИХИН

О РОССИИ, В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА

Григорий Котошихин с молодых лет служил в посольском приказе (в истор. об Азовск. сиден. см. прим. 1), сперва писцом, потом подьячим: неоднократно был посылаем с посольствами для заключения мирных трактатов со Шведами и Поляками, и однажды был послан от царя Алексея Михайловича посланцем к Шведскому королю Карлу XI. Вследствие интриг между Московскими вельможами, к которым Котошихин был командирован по службе, он вынужден был оставить отечество. Бежал сначала в Польшу, потом в Пруссию, и наконец с 1666 г. жил в Стокгольме, приняв лютеранское исповедание и назвавшись Иваном-Александром Селицким. За убиение своего хозяина, по приговору суда, был казнен.

Сочинение о России составил он в Стокгольме, под покровительством графа Магнуса Деля-Гарди, который ценил в Котошихине проницательный ум и опытность в политике. Первая мысль описать нравы, обычаи, управление и вообще быт своего отечества родилась у него еще тогда, как он, во время бегства своего из России, посещая разные страны и города, имел случай замечать в них много несходного с русским бытом, и особенно в том государстве, где он остался на постоянное жительство. Сочинение это, в 13 главах, содержит в себе следующее: о царях, царицах и их детях, о царских чиновных людях, о царских титулах, о послах и посланниках, о царских дворах и приказах, о подвластных Москве, государствах; землях и городах, о воинских сборах, о торговых людях, о крестьянах, о царской торговле и о житье-бытье бояр и иных чинов людей. Как человек, оставивший свое отечество, автор иногда отзывается о нем неприязненно. Кое-где виден взгляд, воспитанный европейским образованием (напр. об обучении иностранным языкам, см. 1). - По языку и слогу сочинение Котошихина предлагает иам образец писания Московских подьячих XVII столетия.

[1] 1. О царском воспитании (из гл. 1-ой). А на воспитание царевича или царевны выбирают всяких чинов из жен - жену добрую, и чистую, и млеком сладостну, и здорову, и живет та жена у царицы в Верху на воспитание год; а как год отойдет, и ежели та жена дворянска роду, мужа ее пожалует царь на воеводство в город, или вотчину даст, - а подьяческая, или иного служивого чину, прибавят чести и дадут жалованья немало, - а посадского человека, и таким по тому ж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на царя с мужа ее не емлют, по их живот. Да у того ж царевича или у царевны бывает приставлена для досмотру мамка, боярыня честная, вдова старая, да нянька и иные прислужницы. А как царевич будет лет пяти, и к нему приставят для бережения и научения боярина, честью великого, тиха и разумна, а к нему придадут товарища окольничего или думного человека; также из боярских детей выбирают в слуги и в стольники таких же младых, что и царевич. А как приспеет время учити того царевича грамоте и в учители выбирают учительных людей, тихих и не бражников; а писать учить выбирают из посольских подьячих; а иным языком, латинскому, греческому, немецкому, и никоторым, кроме русского, научения в Российском государстве не бывает. И бывают царевичам и царевнам всякому свои хоромы и люди, кому их оберегати, особые. А до 15 лет и больше царевича, окроме тех людей, которые к нему уставлены, и окроме бояр и ближних людей, видети никто не может (таковый бо есть обычай), а по 15 летех укажут его всем людем, как ходит со отцем своим в церковь и на потехи; а как уведают люди, что уж его объявили, и изо многих городов люди на дивовище ездят смотрити его нарочно.

[2] Царевичи же во младых летех, и царевны, большие и меньшие, внегда случится им итти к церкви, и тогда около их во все стороны несут суконные пoлы, что люди зрети их не могут, также как и в церкви стоят, люди видети их не могут же, кроме церковников, а бывают в церкви завешены тафтою; и в то время в церкви, кроме бояр и ближних людей, мало иные люди бывают. А как ездят молитися по монастырем, и тогда каптаны и колымаги их бывают закрыты тафтами ж. А учинены бывают царице и царевнам, для зимней езды, каптаны на санях избушками, обиты бархатом или сукном красным, по обе стороны двери с затворами слюдяными и с завесами тафтяными; а для летней езды колымаги сделаны на рыдванную стать, покрыты сукном же; входят в них по лестницам, а сделаны бывают на колесах просто, как и простая телега, а не так как бывают кареты висячие на ремнях; и те колымаги и каптаны бывают о двух оглоблях, а дышел не бывает, и лошадей в них запрягают по одной, а потом прибавливают и иные лошади в припряж.