Иван Оченков: Царь

- Мы доставили этого человека, господин барон, - докладывал кто-то его наставнику сиплым голосом. - Все, как вы просили, тихо и благородно!

- Он сопротивлялся?

- Не успел.

- Но он цел?

- Как можно, - оскорбился сиплый, - вы же просили!

- Хорошо.

В приоткрытую щелку было видно, как в скупо освещенную комнату втолкнули связанного человека. Лицо его было закрыто каким-то мешком, руки стянуты за спиной, а с боков его поддерживали двое сопровождающих совершенно разбойничьего вида. Во всяком случае, именно так показалось принцу.

- Развяжите его, - коротко велел фон Гершов.

Сопровождающие переглянулись, однако, не решившись перечить, исполнили приказание.

- А теперь оставьте нас!

- Но, господин барон...

- Исполнять!

Дождавшись когда люди с разбойничьими лицами выйдут, освобожденный ими пленник медленно стянул с головы мешок и подняв голову немного вызывающим голосом сказал:

- А я все думал, кого это они называют "бароном"?

- Ты мог бы носить такой же титул, - не повышая голос, ответил ему Кароль.

- Видимо не судьба, - грустно усмехнулся Болеслав.

- Человек сам кузнец своей судьбы.

- Ты уже и говоришь, как он...

- Когда то мы оба так говорили.

- К чему теперь эти воспоминания?

- Ну, с чего то же надо начать разговор...

- Нам не о чем разговаривать.

- Ошибаешься, брат. Ты можешь мне не верить, но, кажется, Иоганн знал, что я тебя встречу.

- Вот как? Впрочем, я не удивлен, он всегда и все знает наперед. И что же он тебе приказал, отправить меня на виселицу?

- Он просил передать, что прощает тебя.

- Хм, неожиданно. Что-нибудь еще?

- Еще он просил, чтобы я тебе не мстил.

- Наверное, тебе трудно выполнить эту просьбу...

- Как тебе сказать, брат, - вздохнул Кароль, - если бы он приказал, я бы, наверное, ослушался...

- По крайней мере, честно. Но зачем тогда меня сюда притащили?

- Ты знаешь, что за послание привез?

- Нет, - покачал головой Болеслав, - меня не посвящали в это.

- А кому оно предназначалось?

- Раз меня схватили, ты вероятно знаешь.

- Отвечай!

- Причетнику собора.

- Святая простота! Он, как и ты, всего лишь футляр для послания. Главный получатель епископ Глюк. Ты помнишь его?

- Немного. Кажется, наш герцог его недолюбливал, причем это у них было взаимно.

- Это точно, и со временем их чувства только укрепились, а теперь подумай, зачем тем, кому ты сейчас служишь писать к лютеранскому епископу?

- Слишком сложный вопрос для лейтенанта рейтар.

- А для приближенного герцога-странника?

- Это было давно!

- Не так уж и давно, Болеслав, подумай хорошенько.

- Ну, не знаю, случается, что и злейшие враги объединяются, когда у них появляется общий противник. А Иоганн Альбрехт, надо отдать ему должное, умеет наживать себе врагов.

- Умеет и друзей.

- Тоже верно, не зря ведь его избрали своим царем московиты. Кстати, как он ими правит? Нет, среди них есть неплохие парни вроде Никиты или Анисима, но ведь они же... дикие!

- Не такие уж и дикие. Но ты не договорил...

- Да что тут толковать, даже среди самых ярых папистов случаются люди, что за пригоршню полновесных дукатов одевают на голову чалму и поют суры из Корана, как будто всю жизнь только этим и занимались. Почему бы таким не быть и среди последователей Лютера?

- Все гораздо сложнее, брат. У нашего герцога есть могущественные враги, но они хотели бы не просто его убрать со своей дороги, но еще и сделать это чужими руками.

- И кто же эти люди?

Услышав вопрос младшего брата Кароль на мгновение задумался, затем тяжело вздохнул и тихо ответил.

- Если ты спрашиваешь у меня их имена, то я не знаю. Однако может ты поможешь мне их узнать?

- Но как?

- Кто дал тебе это письмо?

- Граф Хотек.

- Приближенный короля Фердинада?

- Да он, я сопровождал его во время посольства к королевичу Владиславу.

- Вы были в Польше?

- Да, братец, мы привезли королевичу деньги для войны с...

- Герцогом Иоганном Альбрехтом?

- Да, с ним, правда, у него, насколько я знаю, теперь какое-то новое имя?

- Именно так, русские зовут его Иван Федорович.

- Русские? Ты хотел сказать - московиты?

- Нет, я все правильно сказал, так себя называет этот народ, а Москва всего лишь их столица.

- И он теперь тоже русский?

- Иногда даже больший чем его подданные. Но ты отвлекся.

- Хорошо, брат, меня, разумеется, не посвящали во все подробности, но было очевидно, что папаша Владислава - король Сигизмунд спустил все денежки на осаду Риги и на войну с турками. Фердинанд предложил ему субсидию, в обмен на обязательство помочь войсками в случае надобности.