Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Главнокомандующий организованной подпольной армии в Варшаве генерал Бур с нетерпением ждал своего шанса взять город раньше частей Красной армии. До отъезда из Лондона в Москву Миколайчик отправил генералу Буру следующее послание: «На заседании кабинета республики была выработана общая резолюция, позволяющая Вам в любой момент поднять восстание. Если возможно, сообщите нам заранее».

Эта операция стала известна под названием «Буря». Приказ был довольно гибким и предоставлял местному лидеру каждого польского города решать самому – поднимать ли народ и когда.

25 июля кабинет принял резолюцию. Послание Миколайчика было отправлено где-нибудь между 25 и 27 июля. Я не знаю, было ли оно получено и вручено генералу Буру до или после того, как он передал по радио в Лондон: «Мы готовы в любой момент сражаться за Варшаву. О дне и часе начала восстания я доложу».

Генерал Андерс, командующий польским корпусом в Италии, противился идее общего восстания. Генерал Соснковский, министр обороны, находившийся в тот день в Италии с Андерсом, согласился с ним и 28 и 29 июля отправил два следующих послания генералу Буру: «…в настоящих политических условиях я категорически против общего восстания, результатом которого станет замена одной оккупации на другую. Следует трезво и объективно оценить ситуацию в Германии. Любая ошибка дорого нам обойдется. В то же время необходимо сосредоточить все политические, моральные и физические силы на борьбе против захватнических планов Москвы».

Эти послания, может быть, дошли до Бура только тогда, когда он начал действовать. В любом случае, этому осторожному совету прямо противоречит более позднее послание президента Рачкевича из Лондона. А 2 августа министр Квапинский (замещающий Миколайчика во время его отсутствия) подтвердил Буру, что «в связи с предложениями главнокомандующего избегать открытых вылазок и полновесных действий, которые вы планируете, польское правительство не считает возможным менять свои предыдущие указания и ваше решение. Открытое вооруженное выступление целиком находится в пределах вашей компетенции. Это относится и к восстанию». К этому времени восстание уже началось.

Вечером 29 июля радиостанция в Москве, известная как станция Костюшко, обратилась к жителям Варшавы от имени Союза польских патриотов: «Варшава, несомненно, слышит шум битвы, которая вскоре принесет ей освобождение…» И далее: «Польская армия, обученная в СССР, входящая на территорию Польши, теперь присоединилась к Народной армии, в результате чего сформирован корпус польских вооруженных сил, вооруженная рука нашей нации в борьбе за независимость».

Станция призывала жителей Варшавы присоединиться к борьбе. «Для Варшавы, не сдающейся, а продолжающей борьбу, настал час действовать. Немцы в Варшаве, несомненно, будут защищаться… Они обрекут город на разрушение, а его жителей на гибель… Поэтому во сто раз больше, чем когда-либо, необходимо помнить, что… прямая активная борьба на улицах Варшавы, в ее домах, на заводах и в магазинах не только ускорит момент окончательного освобождения, но и сохранит национальную собственность и жизни наших братьев. Поляки, время освобождения близко! К оружию! Нельзя терять ни мгновения!»

На следующий вечер, 30 июля, Миколайчик имел первую беседу с Молотовым. Нарком иностранных дел сухо спросил: «Зачем вы сюда приехали? Что вы имеете сказать?» И согласно отчету, позже опубликованному Миколайчиком, добавил: «Скоро мы возьмем Варшаву, мы уже примерно в шести милях от нее!»

Миколайчик нигде не упоминает, что передавал это заявление в Варшаву или Лондон. Не было в то время и никаких контактов между частями Красной армии, стоящей у стен Варшавы, и польскими подпольными группами, ждущими их вступления в город. Советские военачальники и не пытались связаться с ними. Возможно, они не знали их и не знали, где их искать. Не было налажено никакой кодовой связи. Варшавские группы пытались установить связь, но по каким-то причинам это не удалось. Суровость, которую Красная армия до сих пор проявляла по отношению к группам сопротивления, связанным с лондонским правительством, не вызывала у всех остальных желания сотрудничать с ними.

К 31 июля Красная армия заняла широкий участок Вислы и захватила города, находящиеся в 10 милях к северо-западу и в 12 милях к юго-западу от Варшавы. Немецкие войска подверглись массированной атаке с обоих направлений, а также мощному артиллерийскому обстрелу и прямому наступлению с востока. Ночью генерал Бур отдал приказ в пять часов утра 1 августа начать операцию «Буря».