Геомар Куликов - Спокойствие не восстановлено

Барыня и служанка, как видно, оценили дедову вежливость, потому что, постояв немного, служанка вышла, а барыня принялась о чем-то вполголоса расспрашивать дочь.

Дед Семен, а вместе с ним и Гошка принялись за дело.

Инструмент и впрямь был неплохой. Однако расстроен отчаянно да и поврежден. Гошка видел, что в деде борются два чувства. С одной стороны, он по добросовестности своей стремился выполнить работу, по обыкновению, хорошо. С другой - не хотелось делать это задаром, а изменить уже названную цену, очевидно, не считал возможным. Поэтому хмурился и был еще менее разговорчив, чем обычно. На вопросы барыни, пытавшейся, как видно, расшевелить его, отвечал односложно: да, нет.

Наконец и она обратила внимание, что дед вынужден не только настраивать, но и ремонтировать инструмент.

- Сколько я понимаю, фортепиано все-таки пострадало от перевозки?

- Не тревожьтесь, сударыня, за это платы я не возьму.

- Я не о том... - смутилась барыня. - Если надо...

Дед промолчал.

Так они работали часа два. Барыня то выходила из комнаты, то возвращалась. Иногда выходила и дочь. Временами их сменяла Настя. Но ни на минуту дед с Гошкой не оставались одни.

"Боятся", - безошибочно определил Гоша. Но вместо обиды за проявленное недоверие испытывал острую жалость.

"Круто им придется!"

И озирался украдкой по сторонам, терзаясь вопросом: "Продала барыня ту чудесную скрипку или еще нет?" Ему было нестерпимо больно думать, что она за бесценок попадет в жадные руки перекупщика. Временами он ловил отсутствующий напряженный взгляд Сони - так звали девочку - и понимал, что ее обуревают горестные, не по возрасту заботы. Хотелось помочь ей, защитить от жестокостей жизни. А что поделать, когда он не смеет даже заговорить с ней? Приближалось окончание работы, и Гошка понимал: сейчас за ним с дедом закроется дверь этого мира, и он уже никогда не увидит ни Веру Андреевну, ни осиротевшую Соню и ничем - при всем своем горячем желании, - ничем не сумеет им помочь.

Дед опустил верхнюю крышку фортепиано. Пробежался сухими цепкими пальцами по клавишам, взял несколько аккордов, склонив голову набок и прислушиваясь к звучанию инструмента, и остался доволен. Возились они с Гошкой вдвое против обыкновения, но дедова душа была теперь спокойна.

Вера Андреевна оценила дедову добросовестность. Соня тоже проиграла, присев на краешек вращающегося стула, несколько пассажей, и ее лицо просветлело.

Неловкость наступила при расчете.

Барыня вторично, заметно нервничая, спросила:

- Все-таки, сколько я вам должна?

Дед, удовлетворенный трудной, но на совесть выполненной работой, чуть наклонил голову:

- Как рядились. Рупь.

- Но ведь вы сделали гораздо больше...

- Не тревожьтесь, сударыня. Уговор дороже денег. И коли еще что потребуется, всегда к услугам.

- Благодарю вас очень... - Вера Андреевна протянула серебряный рубль. - Возможно... - она заколебалась, - возможно, я на днях пошлю за вами.

"Скрипка! - сразу догадался Гошка. - Значит, еще цела!"

И стал лихорадочно соображать, что же предпринять. Он знал: чтобы сохранить клиента, дед мог пожертвовать двугривенным или полтинником. Однако, когда коснется серьезного - скрипки, положим, - дед сделает то же, что пытался Матя: приобрести за бесценок. И, подкупленная нынешней щедростью, Вера Андреевна, пожалуй, ему поверит.

Гошка решился на отчаянный шаг.

Одеваясь в передней, он тайком уронил в темном углу рукавицу. А когда подобревшая Настя затворяла за ними дверь, изобразил на своем лице растерянность.

- Ты что? - спросил дед.

- Рукавицу обронил. Должно быть, в прихожей...

- Дозвольте растяпе... - попросил дед.

- Иди! - разрешила Настя.

В прихожей он поднял возню, будто бы в поисках рукавицы. На шум, как ожидал, вышла барыня.

- Что случилось, Настя?

- Да вот, мастер рукавицу потерял... - добродушно ответила та.

- Сударыня! - шагнув к барыне, поспешно выговорил Гошка. - Не отдавайте деду скрипку. Тоже обманет! Я вам хорошего человека приведу. Он поможет. Я был тогда на Сухаревке...

- То-то мне твое лицо показалось знакомым. Но почему...

В эту минуту послышались дедовы шаги, которому, как видно, надоело ждать на крыльце.

- Слышите, не отдавайте и не говорите даже... - торопливо шепотом произнес Гошка. А вслух возгласил: - Вот она, в самом углу была.

- Людей попусту тревожишь! - сердито выговорил дед и отвесил Гошке подзатыльник. - Извините, сударыня.

И толкнул Гошку к выходу.

Глава 3

БЕСПАЛЫЙ