Андрэ Моруа - О тех, кто предал Францию

Короче говоря, Вейган был того мнения, что на континенте нет никакой угрозы господству Франции. Французская политика может строиться, исходя из предположения, что мир в Европе не будет нарушен по крайней мере в течение ближайшего десятилетия.

Так как Франция как раз вступила в период «тощих лет», — потери людьми в прошлую войну и, как следствие этого, сильное падение рождаемости, начинали сказываться на уменьшении размера ежегодных призывов в армию,—Вейган считал целесообразным удлинить срок военной службы до полутора лет. Он также указал Даладье на некоторую слабость воздушных военных сил и предложил план их увеличения. Однако, учитывая неустойчивое положение бюджета и трудности, стоящие перед правительством, Вейган согласился с военным министром, что удлинение срока службы до полутора лет пока можно отложить. Мнение Вейгана имело в глазах Даладье большой вес. Энергичный маленький генерал с крепко сжатыми тонкими губами был символической фигурой. Вместе с покойным маршалом Фошем и престарелым маршалом Петэном он для многих французских деятелей был воплощением военной победы над Германией в прошлую войну. Разговор с Вейганом, по всей вероятности, доставил Даладье минуты радостного волнения и гордости. Он, Даладье, сын пекаря, сражавшийся в мировую войну в чине капитана, обсуждает теперь на равной ноге с прославленным воином, знаменитым генералом, изъяны в военной системе Франции! По словам Вейгана, они и раньше ладили с Даладье. И в дальнейшем у него никогда не было оснований для недовольства. В лице Даладье французские генералы нашли весьма подходящего, уступчивого военного министра. Именно генеральный штаб усердно распространял легенду о больших способностях Даладье как организатора и руководителя. Карьера Вейгана была не совсем обычной. Начало войны 1914 года застало его в чине лейтенант-полковника в одном из полков легкой кавалерии. По рекомендации генерала Жоффра, он был назначен начальником штаба армии генерала Фоша, тогда еще только формировавшейся. Вейган стоял рядом с Фошем в знаменитом железнодорожном вагоне в Компьенском лесу в 1918 году, когда главнокомандующий французской армией, принимая германских делегатов, приехавших просить перемирия, язвительно спросил их: «Что же собственно вам угодно, господа?» В 1920 году, когда польская армия Пилсудского едва не была уничтожена Красной Армией, Фош послал Вейгана в Польшу; через несколько лет его отправили в Сирию, где он с невероятной жестокостью подавил разраставшееся восстание. Передавали, что Фош перед смертью сказал: «Если Франция будет в опасности, позовите Вейгана».

В 1931 году Вейган сделался преемником маршала Петэна на важнейшем посту заместителя председателя Верховного совета обороны Франции. В том же году он был избран членом Французской академии. В это время французская армия в Европе насчитывала около 370 тысяч человек. Ее офицеры, получившие образование в привилегированных военных учебных заведениях вроде военной школы в Сен-Сире, воспитывались в сугубо реакционном духе. Многие генералы были, подобно Фошу, Петэну и Вейгану, монархистами. Они смотрели на республику как на неизбежное зло и терпели ее со смешанным чувством снисходительности и презрения. Но они никогда не считали республику тем государственным строем, за который им стоило бы сражаться. Предшественник Вейгана, маршал Петэн, был тесно связан с реакционными правыми партиями, а впоследствии с французскими фашистскими группами. Вейган был клерикал до мозга костей. «Он неразлучен с попами», — как-то сказал о нем Клемансо. Вейган оказывал свое влиятельное покровительство «Патриотической молодежи», полуфашистской юношеской организации. Больше того, как будет видно из дальнейшего, он был одним из вдохновителей «кагуляров», замышлявших посредством террора и вооруженной силы сбросить демократическое правительство.

Руководители французской армии твердо усвоили одно: чтобы выслужиться при республике, надо скрывать свои антидемократические убеждения, во всяком случае высказывать их возможно осторожнее. Вейган постиг это в совершенстве. Когда молодой министр авиации в кабинете Даладье, Пьер Кот, решил предупредить премьера об антидемократических, реакционных тенденциях Вейгана, Даладье ответил ему: «Да вы послушали бы, что он говорит! Я ручаюсь за него головой!»

Каково же было внешнее и внутреннее положение Франции к тому моменту, когда Даладье стал премьерминистром Франции, а Гитлер — рейхсканцлером Германии?