Луис Ламур - Человек по имени Рабл Нун

Сняв пиджак, Джонас придирчиво рассмотрел его. Рукава явно коротки, а в плечах узковат для него. Пиджак был сшит на заказ.

- Сшит на заказ, но не для меня.

Он никогда бы не надел пиджак, сидевший так скверно. Если этот пиджак не его, значит, Дина Кулейна, потому что письма адресованы ему... Или это пиджак Рабла Нуна? Почему этот акт лежит тут тоже? Возможно ли установить, кто такой Рабл Нун? Или Дин Кулейн? Или Мазерби?

Он стал разглядывать карту. Всего несколько линий на клочке бумаги. Крестиком, вероятно, отмечено ранчо, а пунктир соответствует, похоже, положению еле заметной тропы, которую он отыскал.

Почему Рабл Нун купил ранчо именно в этой местности? Что его связывало с Томом Девиджем? Ответов не было - только вопросы.

Джонас проголодался. Еду он взять с собой не сообразил, а возвращаться не хотелось. Слишком многое надо обдумать и решить. Тем более неизвестно, что его ждет на ранчо... Мог вернуться и Бен Джениш.

Он вспрыгнул в седло и направил мышастого в гору. После дюжины резких поворотов тропа спиралью пошла через лес на подъем. Здесь не было конских следов, а только отпечатки оленьих копытцев.

Время от времени в просветах между деревьями внизу виднелись постройки ранчо. Следить за тропой было трудно, она то рвалась круто вверх, то уклонялась вправо и влево. Внезапно открылся распадок, невидимый издали. Мышастый шел медленно и осторожно.

Через несколько сотен ярдов распадок расширился, превращаясь в продолговатую котловину, на дне которой струился ручей. По склонам котловины росли корявые сосны, а где-то через четверть мили на относительно ровной площадке Джонас увидел маленькую хижину.

Уединенное пристанище обдувал холодный ветер. Кому пришло в голову строиться здесь, под скалой, загораживающей солнце? В пасмурную погоду здесь скорее всего влажно и серо от облаков, в лощине эхом разносятся раскаты грома. Убежище для горького одиночества... Однако в нем есть что-то привлекательное. Джонас ощутил, что он принадлежит этому месту.

Он направился к хижине. Она была давней постройки, нависшая над ней скала укрывала ее наполовину. Рядом громоздились серые валуны. Камни хижины, грубо обтесанные и уложенные без раствора, держались, тем не менее, надежно. Чувствовалась рука мастера. Тяжелая деревянная скамья была отполирована временем. К наружной стене, в том месте, где в доме находился очаг, примыкала конюшня. Тепло таким образом шло к лошадям. Впрочем, в конюшню из хижины вел укрытый проход. Тут же громоздилась высокая поленница.

Спешившись, Джонас привязал коня к столбу. Дверь открылась от первого же толчка: он вошел.

И замер от неожиданности. Такого он не ожидал. Пол хижины укрывали шкуры медведя и пумы. На стене были книжные полки, у окна стоял письменный стол, на стойке он насчитал десяток разнокалиберных ружей. Во второй, меньшей комнате, располагалась, очевидно, кладовка, где хранилось изрядное количество консервов, муки и крупы, тут же находились боеприпасы и хозяйственная утварь. Все эти вещи никак не могли прибыть сюда по тропе из долины. Наверняка их завезли по другому, более удобному пути.

Кто-то постоянно здесь жил. А может, и сейчас живет, и этот кто-то, возможно, тот самый Рабл Нун. И эта хижина, судя по всему, именно обозначенная крестиком на карте, куплена у Тома Девиджа. В купчей говорится именно о ней.

Джонас подошел к окнам, в которые хорошо просматривались вся долина и подход к дому. Доступ к нему был только с фасада, позади - стена. Но незамеченным можно было подойти к дому с вершины горы, хотя подняться туда можно было только с противоположной стороны.

Изучив вид из окон, Джонас уселся на стул. Сидеть было удобно. Вся обстановка показалась ему удобной и привычной. Зимой, надо думать, эта лощина покрыта снегом и начисто отрезана от мира, да и летом тут спокойно и безопасно.

Джонас встал. Пора возвращаться. По прямой до ранчо недалеко, но если спускаться тем же путем, каким он поднимался, дорога займет часа два. Осталось лишь выяснить, каким путем завезено сюда все находящееся в хижине. На первый взгляд, нет другого хода в лощину, кроме как снизу по оленьей тропе. Но это не так. Ход должен быть.

Осматривая хижину снаружи, Джонас отметил, что та часть ее, с которой соединяется конюшня, построена, безусловно, раньше самой конюшни. Но лазать по окрестностям уже не было времени. Пришлось отправиться обратно тем же путем - по серпантинам оленьей тропы. Спустившись к подножию горы, Джонас помедлил в укрытии и осмотрелся, чтобы удостовериться, что никто за ним не следит. Спешившись, он уничтожил следы своего пребывания на этой оленьей тропе.