Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

Руководить, в качестве главнокомандующего, всеми вооруженными силами нации, сотнями тысяч людей против других сотен тысяч, направлять их по необъятным пространствам и поднять все народные силы России, чтобы с ними погибнуть или спасти империю — такова была обстановка текущего часа, — над углублением в эти вопросы никогда мысль Кутузова не работала; и его природные способности были не на высоте такой задачи.

Клаузевиц был слишком далек от особы Кутузова, чтобы о его личных действиях говорить с полной уверенностью. В сражении под Бородиным он видел его только на мгновение и мог знать только мнение, которое циркулировало о нем непосредственно после этого боя. Согласно этому мнению, роль Кутузова в течение разных фаз последнего сводилась, собственно говоря, к нулю. По-видимому, главнокомандующий не располагал ни внутренней догадкой, ни ясным взглядом на события, которые протекали; он не обнаружил ни сильное вторжение в руководство делами, ни личное участие. Он предоставлял действовать тем, в руках которых было дело, и, казалось, оставался, с точки зрения актов сражения, чисто абстрактным авторитетом [202] В этом месте Клаузевиц оговаривается, что он, может быть, ошибается, и что его суждение не является результатом собственного острого наблюдения. .

Но он знал русских и умел владеть ими. С неслыханным апломбом он заявил себя победителем, всюду предсказывал близкую гибель неприятельской армии и не пренебрегал никаким сортом хвастовства.

Он умел также польстить самолюбию армии и нации и старался, путем прокламаций и религиозного подъема, повлиять на их мораль. Результатом было новое доверие [203] Нетрудно догадаться, сколь много с этих строк почерпнул Толстой для своего художественного облика Кутузова. .

Анализ операций является самой сильной стороной труда, хотя занимает всего 8 страниц. Мы остановимся на наиболее интересных моментах. Относительно плана Наполеона существует ряд мнений, большинство которых направлено в сторону его осуждения. Чтобы оттенить позицию Клаузевица, укажем на два мнения, которые в свое время были наиболее ярко выражены; первое, это генерала Ронья (Rogniat) [204] Оно было им изложено в труде «Notes sur l'Art de la guerre», появившемся в 1816 г. , и второе — маршала Гувиона С[ен]-Сира (Gouvion Saint-Cyr) [205] В его труде, от 1831 г., «Mémoires pour servir а l'histoire militaire sous le Directoire, le Consulat et l'Empire (1812)», три тома. Критика плана в III томах. . Ронья упрекал Наполеона, что в своем походе 1812 года он не обнаружил умения вести методическую войну (né savait pas faire une guerre méthodique). Его гибельная кампания в Россию похожа на вторжение азиатских полчищ, где не видно и следа предосторожностей, диктуемых нам благоразумием в европейских войнах. Его операционная база находилась на Висле. Он идет вперед, переходит Неман во главе 400 тысяч человек и неразумно вторгается внутрь России, не оставляя за собой ни депо, ни резервной армии на этой пограничной реке. Он бежит за русскими, которые благоразумно уклоняются от серьезного дела, основательно надеясь сокрушить армию Наполеона скорее путем дезорганизации ее и голода, чем сражениями. Он устремляется вперед по дороге на Москву, уходит тем от своей базы «на 300 лье». Отныне его гибель неизбежна, и даже победы не могут спасти его. Столь же неблагоразумный, как и Карл XII, он должен был пережить такую же катастрофу.

Нельзя спорить, что мысли Ронья заслуживают внимания своим здравомыслием и систематичностью и в них немало правильного, и нужно пожалеть, что резкий и убивающий ответ [206] Один из экземпляров «Notes sur l'Art de la Guerre» попал на остров Св. Елены в руки творца войны, который разразился всесокрушающей критикой в статье «Observations sur les Notes sur… du général Rogniat». Этой статье военный мир обязан наиболее полным изложением со стороны Наполеона его воззрений на военное искусство. Отвечая на упрек в отсутствии методизма, автор вскрыл исключительный ряд мероприятий и заготовок, которые были им намечены перед походом. Полное изложение «Observations» надо искать в томе XXXI Correspondance. Наполеона положил слишком яркое пятно на челе незаурядного аналитика и надолго отклонил от него внимание военных историков.

Маршал С[ен]-Сир делает тот же упрек в методизме, но предлагает при этом определенную версию решения: разложить весь поход на две кампании — первую до Смоленска и вторую до конца. Остановка на зиму на линии Смоленска, по мысли С[ен]-Сира, имела целью дать отдых армии, собрать и распределить по магазинам жатву, освежить и подправить организацию; одновременно с этим маршал для обеспечения тыла рекомендовал объявить независимость Польши. «Наполеон отдался мании устремляться к столицам, питая надежду продиктовать мир в Москве, как недавно он сделал это в Вене и Берлине» [207] Gouvion-Saint-Cyr, Mémoires… Т. III. С. 255. .