Владимир Лапенков: История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории.

С точки зрения идолопоклонника, события «действительно являются» тем, нем они представляются ему в его излюбленном туннеле реальности. Любой другой туннель реальности~ он считает «идиотским» или «плохим», результатом заблуждения или сознательного обмана.

Роберт Антон Уилсон.

Называть кошку кошкой.

Английская поговорка

Чего только не учудилося на Святой Руси всего за какое-то столетие! Как нас, горемышных, не кидало. Всего 89 лет тому назад были мы подданными царя — нашего батюшки.

А потом сделались в одночасье все до единого убежденными атеистами, подданными страхолюдных комиссаров в черных кожанках. Сперли комиссары кожанку, предназначенную для летчиков. Напялили то, в чем предполагалось летать к небесам, и, нарядившись, ткнули немытым пальцем в иконы: «убрать эту грязь!» Уже есть от чего закружиться головке…

А потом что мы делали? Легче сказать, чего не делали. И на Луну летали, и на Таймыре кукурузу выращивали, и негритянских вождей учили на вождей пролетарской диктатуры, и боролись с зимой, которая всякий раз подкрадывалась незаметно, хоть и видна была издалека.

Не все мы делали так уж плохо. Была и наука, разделившаяся на две части: советская и вся остальная. Были заводы и целые города, вставшие посредь непролазной вчера еще тайги. Был полет Гагарина и были первые в мире операции на сердце. Все было. И все, что с нами приключилось за столетие, отдавало таким сюрреализмом, какого ни в одном романе абсурда не отыщешь. Если жуть — то покруче любого Стивена Кинга. Если смех — то веселее Чарли Чаплина и Луи де Фюнеса. Если величие — так ведь никакому фараону величие Сталина не снилось. Если победа — то в величайшей и страшнейшей за всю историю Второй мировой войне. Никому мало не покажется. Во как!

Были подданными Российской империи. Стали советским народом. Потом опять россиянами, но уже какими-то совершенно другими… В общем, обалдели мы от всего этого. Головокружения от швырков в разные стороны. От масштабов сюрреализма всякого рода. Кружатся головы и, порой, даже как-то повреждаются. Слишком многие уже и не очень понимают, кто они вообще такие; То ли россияне, то ли древние арии. То ли Карл Маркс ведет нас в светлое завтра, то ли мадам Блаватская.

Ученые называют это красиво: «кризис самоидентификации». Звучит красиво, почти как «делириум тременс». Но смысл почти такой же грубый, как в «белой горячке»: не знают люди, кто они сами такие. Не в силах себя определить.

Й ходят по Руси самые невероятные истории про самих себя, одна другой фантастичнее. И правда: если можно заделаться комиссаром, то почему арийцем нельзя? Или атлантом? Если посреди русского города ходят бритые типы в оранжевых одеждах, больше всего похожих на ночнушки, и распевают про «харю Кришны», почему нельзя про Перуна? Перун даже как-то ближе и симпатичнее, потому что понятнее.

Давно было пора посмотреть на творящееся безобразие в свете старого доброго разума. Навести порядок хотя бы в одной, отдельно взятой голове. Как говорят англичане, назвать кошку кошкой… Ну, а безумие — безумием. Профессиональные историки, видите ли, не желают заниматься этими мифами… Благородную миссию — разоблачить мифологию и показать ее бесплодие — взял на себя автор этой книги, Владимир Борисович Лапенков. Иногда он даже слишком серьезно принимается за дело, но давайте оценим его труд. Все-таки автор перелопатил гору литературы, к которой и подойти бывает страшно.

А если что не так — давайте напишем ему и выскажем свое мнение. Он-то нас слушать будет, ему интересно. Может, еще что-нибудь напишет…

А. Буровский

История наша выглядит успокоительно объективной и вразумительной только на страницах школьных учебников и энциклопедий. Так, собственно, и должно быть: любовь к стилю ретро, страсть к историческому прошлому и не могут быть оправданы какой-либо выгодой. Это своего рода священная болезнь, и здесь резюме и выжимки справочников играют не столько информативную, сколько успокоительную роль. Однако в периоды социально-культурных перемен вялотекущее состояние сменяется обострениями, иногда принимающими вид эпидемии. В последние годы в спор узких специалистов все чаще вмешиваются любители и дилетанты, что легко объяснимо. История — это вам не математика и даже не физика, тут каждый имеет право на личное мнение. Отношение к хорошо изученным эпохам сталинского либо петровского правления обычно ограничивается выставлением им эмоциональных оценок. Иное дело — проблема возникновения человечества, индоевропейская тематика, начальная история Руси. Это гораздо более туманные области, и нет ничего удивительного, что они провоцируют появление самых разнообразных, подчас невероятных теорий.