Олег Гончаренко - Последние битвы Императорского флота

На пароходах «Монгугай», «Чифу», «Пушкарь», «Смельчак», «Воевода» и «Тунгуз» плыло никем не подсчитанное количество беженцев, которым просто некуда было податься и которые совершенно не имели средств для самостоятельного путешествия.

По самым скромным подсчетам, на борту эскадры находилось 8 тысяч русских людей, плывших, по существу, в неизвестность.

Будущее уходивших в плавание кораблей, для всех, было окутано мраком, а пока что началась борьба со стихией. Конечный порт назначения был пока неизвестен. Командующий флотилией адмирал Старк в этих условиях мог лишь в некоторой степени руководствоваться письменными указаниями тогдашнего русского морского агента в Токио адмирала Бориса Павловича Дудорова.

В конце ноября 1922 года эскадра пришвартовалась в порту Фузана, где были пополнены запасы угля, продовольствия и питьевых запасов. 1 декабря 1922 года китайские власти потребовали от адмирала Старка покинуть порт. Выйдя в море, корабли отправились вдоль береговой линии по направлению к Шанхаю.

В декабре 1922 года русское население Шанхая после ухода из устья Янцзы эскадры адмирала Старка резко увеличилось. С устаревших военных судов, не приспособленных для перевозки пассажиров, на берег устремились тысячи беженцев из России, в том числе и военные из числа чинов отряда генерала Глебова и дальневосточных казаков. Количество русских в Шанхае возросло свыше 6 тысяч. В дальнейшем количество русской диаспоры росло за счет переселенцев из Маньчжурии (в основном из Харбина).

В середине 1930-х годов русских и русскоязычных в Шанхае проживало более 20 тысяч человек, и русские были самой большой иностранной колонией на территории Шанхая! Они селились в основном на территории Французской концессии, и одна из ее центральных улиц — Авеню Жоффр (в наши дни она именуется Хуайхай Чжунлу) на местном просторечии именовалась «Русской». Даже сама Французская концессия носила это название, ибо там проживало в четыре раза больше русских, чем французов.

Утром 4 декабря 1922 года, когда дивизионы флотилии находились на расстоянии 150–180 миль от Шанхая, внезапно налетел сильный шквал с норд-оста, превратившийся в шторм силой в 8–9 баллов.

Когда флотилия стянулась на рейде Вузунг в Янцы-Кианге, моряки не досчитались флагманского корабля дивизиона миноносец «Лейтенант Дыдымов». Адмирал Старк вспоминал: «…внезапно налетел сильный шквал от норд-веста, превратившийся в шторм силою восемь-девять баллов».

«Лейтенант Дыдымов» погиб при невыясненных обстоятельствах. «Последний раз его видел „Парис“ на закате солнца 4 декабря. „Лейтенант Дыдымов“ сильно штормовал, поворачивая то по волне, то против, не имея почти никакого хода», — отмечал в своем отчете командующий эскадрой. На миноносце погибли начальник 3-го дивизиона капитан 1-го ранга Алексей Васильевич Соловьев с женой и дочерью, командир старший лейтенант Борис Иванович Семенец, прибывший ранее во Владивосток из месопотамского лагеря Басра, как и старший лейтенант, Георгий Владимирович Недригайлов; с ними на дно пошли 80 человек команды и пассажиров-кадет…

После пережитого шторма остальные корабли постепенно собирались в Шанхае, где китайскими властями было объявлено, что члены экипажа и пассажиры судов эскадры на китайской территории являются персонами нон-грата, а чиновники порта потребовали оставление кораблями эскадры Старка китайских территориальных вод.

Потери эскадры за время похода не ограничились гибелью миноносца «Лейтенант Дыдымов». Еще раньше, тоже в непогоду, утонул катер «Ретвизанчик» и выскочил на песчаный берег катер «Усердный». Пароходы Добровольного флота «Сишан» и «Томск», застигнутые событиями в японских портах после эвакуации Камчатки, не без вмешательства японцев вернулись к красным, во Владивосток.

В январе 1923 года флотилия, изнуренная всевозможными неудачами и лишениями, как и до крайности потрепанная штормами, прибыла в Манилу на Филиппины. Там часть кораблей была продана, часть за негодностью брошена, а большинство личного состава, кто как умел и имел возможность, перебросились в Австралию, Новую Зеландию, Северную и Южную Америку, Китай, Европу.

Выбор порта назначения объяснил в записках сам адмирал Старк: «При выборе другого конечного пункта Манилы, что мне советовал и адмирал Дудоров, я мог надеяться на человеколюбивое отношение американцев к беженцам, к личному составу флотилии и их семьям. Но я должен был учитывать, что… им разрешено будет оставаться в американских водах на любой срок, пока Соединенные Штаты не признают большевиков».