Элен Фисэль - Жизнь Марии Медичи

При поддержке красноречивого Пьера де Берюля дю Плесси быстро достиг соглашения, которое не лишало королеву-мать надежды со временем вернуться в Париж.

Соглашение, фактически мирный договор, было подписано в Ангулеме. Заметим, что речь шла не об отступлении короля, чья армия уже стояла в нескольких километрах от города, убежища Марии Медичи, а лишь о желании сына примириться с матерью. Хитроумный дю Плесси выполнил свою миссию блестяще, да так, что обе стороны остались довольны, думая, что он отстаивает именно их позиции. В благодарность за эффективное посредничество король позволил матери сделать Армана Жана дю Плесси своим канцлером, а та с готовностью вновь приблизила к себе человека, которого еще совсем недавно все в ее окружении называли «гнусным шпионом».

Позже это соглашение было широко представлено в качестве триумфа епископа. В самом деле, по нему Мария получила право на так называемые «места безопасности»: города Анже, Шинон и Пон-де-Се, которые имели стратегическое значение благодаря мостам через Луару (правда, ей пришлось отказаться от Нормандии). Конечно, было бы лучше, если бы ей отдали крупный город Нант, в устье Луары, но договориться об этом не получилось. «Спаситель» Марии герцог д’Эпернон был восстановлен во всех правах.

Биограф кардинала Энтони Леви пишет:

«Дю Плесси приободрил Марию Медичи, завершив меморандум заявлением о том, что если она, живя без интриг в выданном для нее месте, по-прежнему будет подвергаться гонениям, он первым заявит о том, что власть в государстве подчинена личным интересам, с явным намеком на то, что король в таком случае потеряет свой авторитет. Этот меморандум был важен потому, что, во-первых, успокаивал враждебные чувства в окружении королевы-матери, а, во-вторых, свидетельствовал о том, что дю Плесси, который вовсе не был жадным до власти заговорщиком, прежде чем исполнить свое обещание забыть о верности богоданному монарху, должен получить морально веские основания сделать это. Таким основанием могло стать упомянутое незаконное преследование. Между партией дю Плесси, теперь уверенно главенствовавшей, и старым окружением королевы-матери случались столкновения. Дю Плесси договорился о том, чтобы его брата Анри сделали губернатором Анже» 161.

Согласиться с утверждением, что Арман Жан дю Плесси «вовсе не был жадным до власти заговорщиком», трудно. Другой, не менее известный биограф кардинала, Франсуа Блюш, утверждает, что его постоянной заботой было «остаться верным своей благодетельнице, при этом максимально угождая Людовику XIII» 162. Разве это не принято называть предательством? Относиться к Арману Жану дю Плесси можно по-разному, но то, что он всегда действовал, следуя принципу «цель оправдывает средства», – бесспорно.

Отметим также и то, что упомянутый брат епископа очень скоро повздорил с неким гвардейским капитаном Шарлем де Лозьером. Были обнажены шпаги, и в ходе поединка, больше похожего на уличную драку, Анри дю Плесси был смертельно ранен.

Едва пережив потерю, человек, который «вовсе не был жадным до власти заговорщиком», стал «подтягивать» наверх других своих родственников и друзей: Амадор де Ла Порт (брат матери) был назначен губернатором Анже, маркиз де Брезе (муж сестры) стал капитаном гвардейцев, а позже – маршалом Франции и т. д. Таким образом, дю Плесси формировал базу для того, чтобы и дальше диктовать свою волю при дворе.

Пятого сентября 1619 года в замке Кузьер, близ Тура, состоялась встреча Людовика XIII с матерью. Они обнялись, и Мария даже смахнула со щеки набежавшую слезу. В тот же день они вместе поехали в Тур, и последующие дни были отмечены охотой и пирами, сменявшими друг друга. Арман Жан дю Плесси находился среди почетных гостей. Герцог де Люинь вынужден был выказывать ему свое расположение, хотя прекрасно знал цену «этому пройдохе». Что же касается дю Плесси, то и он не питал в отношении де Люиня никаких иллюзий. «Свет не видал большего обманщика, чем месье де Люинь, – вспоминал он потом. – Он давал обещания, не только зная, что не будет их выполнять, но и заранее зная, чем это затем оправдает».

Шестнадцатого октября 1619 года Мария в сопровождении десятитысячного эскорта торжественно въехала в Анже. Ей был отведен один из самых красивых дворцов в городе.

А затем произошло событие, которое повергло двор Медичи в настоящее уныние: Людовик освободил принца де Конде и снял с него все обвинения. Репутация королевы-матери после этого оказалась запятнанной злоупотреблением властью, поскольку именно она заключила принца в тюрьму в 1616 году.