Д Митяев - Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики

Победа Советского Союза во Второй мировой войне показала не только более органичный характер созданной Сталиным новой Российской империи, но и с новой силой поставила тысячелетний вопрос истории: Россия - спаситель Европы от очередного порабощения или вечная "империя зла", победа которой над нацистской чумой принесла лишь новое рабство?

Россия на этот раз не ушла из Европы, часть Европы осталась в России (это не только страны-сателлиты, но и миллионы пленных).

Ореол спасителя Европы в этот раз Россия сумела пронести всего несколько лет (хотя это время было решающим: "ядерные секреты" были переданы России по идейным соображениям): танки на улицах Будапешта и Праги вновь отвернули сердца интеллигенции Запада от зачарованного взгляда на Восток.

Но Россия еще раз изменила мир: повернувшись на Восток, она нашла себе естественного "брата по крови" в Китае, который органично принял государственную идеологию Ленина-Сталина.

"Железный занавес" вновь опустился.

На этот раз - почти на полвека. Из-за занавеса иногда доносились приглушенные стоны, некоторые нежелательные актеры выгонялись режиссером из-за кулис и становились не самыми худшими жителями "свободного мира". Символом этой эпохи стала, конечно, Берлинская стена.

Когда же занавес, скованный тиранами и миллионами жизней крестьян, заключенных и солдат, наконец, поднялся, изумленная публика увидела не железный Порядок (каковым предстал на Нюрнбергском процессе во всей своей бессмысленной жестокости "образцовый порядок" нацистской партии), а деморализованную массу "прикрепленных к распределителю" бывших власть имущих, которые не могли, да и в большинстве своем и не хотели сопротивляться "руководящей роли" Запада.

Почему же развалился изнутри строй "развитого социализма"?

Объяснения, исходящие из экономического детерминизма, явно недостаточны: да, Советский Союз проиграл соревнование эффективности, его дряхлеющие экономические мышцы не смогли вынести колоссальный вес военных и политических расходов; но ведь мобилизационная экономика блестяще проявила себя в годы Второй мировой войны, лаборатории ГУЛАГа рождали передовые идеи и технологии. Примеры Китая, Кубы, Индонезии, да и послевоенной Японии или Южной Кореи показывают, что идеологический монолит и однопартийная система не всегда тормозят экономическое развитие. Так что же произошло с послевоенной Россией во второй половине 20-го века?

Россия, как и после войны 1812 года, в 1945 г. вновь заглянула в Европу и хотя свежий "западный ветер" (или, по терминологии тех лет "безродный космополитизм") поскорей попытались спрятать за решетку, подсознательные западнические инстинкты проснулись: сначала в виде разрешенной любви к странам "народной демократии" и прогрессивным западным писателям, затем - в тяге к тому "обществу потребления", которое входило в наши дома вместе с трофейными фильмами, а затем - с крепнущим на нефтедолларах потоком импортного ширпотреба.

Это была ключевая "ошибка" (с точки зрения самосохранения системы) хрущевской оттепели и последующего брежневского застоя: провозгласив своей главной задачей "рост благосостояния советских людей" (в ранней редакции: "построение коммунизма"), добровольно став нефтегазовой провинцией Европы, - режим проиграл Западу своих граждан, он как бы обменял их на товары, которые доставались партхозноменклатуре по закрытым распределителям.

Режим без подданных долго не живет.

Тем более, если ему помочь умереть (что с успехом проделала администрация Рейгана, резко сбив цены на нефть и поставив преграды импорту технологического оборудования под предлогом вторжения в Афганистан).

Как только "железный занавес" пал и оказалось, что "король-то голый", Запад встал перед дилеммой: взять на себя историческую ответственность за падшую "империю зла" или продолжать считать ее таковой, перенеся "праведный гнев" с компартии (с ней западные прагматики всегда имели бизнес) на "русскую олигархию" и русскую мафию (с той и другой западные круги имеют сегодня дела).

Сначала (1991-1994 гг.) был выбран первый вариант: Запад в виде МВФ дал русским "путеводную нить" в хаосе посткоммунистического распада. На смену геополитической доктрине сдерживания пришла доктрина ограниченной поддержки. Первый срок партийного демократа Клинтона и первый срок номенклатурного демократа Ельцина прошли под трогательную песню: "Happy birthday to you, dear New Russia!"

Первый романтический срок закончился, песня "друзей Билла и Бориса" тоже. На сцену вышли старые певцы -"волки" типа Бжезинского.