Булач Гаджиев - Шамиль

Граббе требовал Шамиля к себе. Тот отвечал письмом:«… Итак, откровенно говорю от имени не только своего, но и всех здешних жителей, прошу Вас не требовать меня.,. Не какая‑нибудь прихоть или другое помышление удерживает меня от этого, — я уже являлся к Вашему помощнику и прежде бывал у разных начальников; следовательно, без всякого опасения мог бы явиться и к Вашему превосходительству. Но около Вас есть мусульмане, имеющие со мною жесткую вражду. Я опасаюсь их и по обычаю края стыжусь их.. Убедительно прошу Вас… не возлагать на меня того, чего теперь снести я не могу… Я… отдал Вам в залог верности любимого сына, которого никогда и никому не отдавал….» [11] 15 missed footnotetext

В конце письма имам просил быть благосклонным к его парламентерам и «не ввергать их снова в уныние».

В тот же день, 19 августа 1839 года, Шамиль послал второе письмо. Он благодарил Граббе за теплые слова в его адрес, переданные через парламентеров, и уверял генерала, что будет жить в Гимрах и не мешать никому, но что уехать тотчас из Ахульго он не может. Ему нужен месячный срок. Шамиль просил верить ему: «Я вручил Вам моего сына, — писал он. —… Все остальное лично объяснят Вам вторично посылаемые мною поверенные мои». Таким образом, ни та, ни другая сторона каких‑либо новых предложений не сделала. Хотя стояли солнечные дни и было жарко, генерал знал, что скоро начнутся дожди, дороги станут непроходимыми, и тогда его войска могут сами оказаться в ловушке. Условий имама он не принял, решив взять Ахульго штурмом.

21 августа истек срок перемирия. Рано утром по крепости ударили пушки. Защитники гибли в развалинах, но отчаянно сопротивлялись. Солдаты обратили внимание на странное движение людей. Потом узнали, что исполнялся последний приказ Шамиля: всем перейти в Старое Ахульго! Женщины и дети бежали из Нового Ахульго. Поражало, что люди несли с собой имущество. Вероятно, надеялись сражаться и дальше.

Наступающие ворвались в окопы горцев. Первым из них был унтер–офицер Куринского полка Якостецкий, бывший студент Московского университета. Закипел отчаянный бой. Та и другая сторона были ожесточены. Казалось, жизнь потеряла всякую цену для этих людей. Отовсюду слышались громкие крики, проклятия…

Мюриды начали спускаться к мостику над Ашильтинкой, стараясь вслед за семьями перебраться в Старое Ахульго. Их преследовали буквально по пятам. Чтобы остановить солдат, на их штыки бросались безоружные женщины. Но и это не помогало. Лишь 200 горцев добрались до Старого Ахульго.

Шел 79–й день обороны. В 10 часов утра Пулло повел 3–й батальон апшеронцев на штурм Старого Ахульго. Туда же поднялся со своими солдатами майор Тарасевич.

К 2 часам дня 22 августа 80–дневная эпопея сражения на Ахульго была окончена. На обоих утесах в этот печальный день остались лежать около 700 горцев.

Б. Эсадзе писал: «В плен взято до 900 человек, большей частью стариков, женщин, детей. С трудом мирились гордые горцы со своим положением, несмотря на полное изнурение и раны».

Царские войска только 21 и 22 августа потеряли убитыми и ранеными 22 офицера и 645 солдат. Пропитанной кровью и потом каменистой земле Ахульго были отданы и лучшие из лучших горцев: храбрец Алйбек из Хунзаха, ученый муж и отважный человек Сурхай из Кулла, бесстрашный Бабал Мухамме и Мухаммед–Султан из Игали, племянник Шамиля Осман, Гусейн и Магомай из Аракани, Алихан из Арчи, Муртазали, Ал–хал–Гусейн и Саадул из Орода, Омар–Хаджи из Согратля, Султанбий из Дылыма, Муртазали из Чиркаты, Магомед и Магомед–Султан из Рихуни, Магомед и Ибрагим–Гусейн из Гимр, Асхаб из Арадаха, Алихан из Хара–чи, Муртузали из Уркачи, Муртузали из Магада, Магомед–Амин из Хо–тода, Бусийлав из Тинди и многие другие.

Казалось, для восставших нет выхода из создавшегося положения. Шамиль мучился в поисках ответа: что делать? О позорном плене не могло быть и речи. Для того ли пали сотни его отважных мюридов, чтобы ему, после стольких мук, поднять белый флаг и сдаться на милость противника?

Оставался один выход — смерть, но смерть упорно щадила его, хотя наравне с рядовыми бойцами он лежал в окопах и отбивал атаки штурмующих. Видя, что смерть стала для него желанна, мюриды силою увели его в пещеру.

Наконец, Шамиль отобрал 10 добровольцев и двинулся к завалу, где находились солдаты. Дорогу имаму преградил Тагир из Унцукуля:

— Что ты думаешь здесь делать и что нам тут делать?

— Умрем, а не отступим отсюда никуда! — ответил Шамиль.