Все это нам с Костей было известно от наших пап и мам, ибо то происходило до нашего появления на свет. А сейчас по соседнему с нами двору лесного склада бегал сынок Бурыгина и Анфисы Алексеевны Светлозаровой-Лучезаровой, по прозвищу "Аленька - маменькин цветочек" или просто "Цветочек".
Алешка был бы человек человеком, если бы не нежная любовь матери. Не знаем, что происходило у них дома, за стенами, но, находясь на дворовом заборе или на улице, мы видели, как в бурыгинском доме время от времени открывалось то окно, то дверь и раздавалось, как вскрик восторга:
- Аленька!!!
К подбежавшему мальчику протягивалась рука матери то с булкой, то с ложкой варенья, то с ломтиком колбасы... Иногда же ничего не протягивалось, вместо этого Анфиса Алексеевна хватала подбежавшее чадо в пылкие объятия и, закатывая свои черные запавшие глаза, горячо целовала Алешку.
Мамаша не только из Алексея, Алеши сделала какого-то Аленьку, но еще и обрядила его шутом гороховым - в настоящую взрослую одежду: брючки навыпуск, пиджачок, галстучек. В добавление еще - прическа на пробор... Аленька - маменькин цветочек напоминал одного из тех лилипутов, которых мы с Костей видели в прошлом году в цирке.
Вначале Алексей, замечая, что ребята смеются, защищался и от поцелуев и от пиджачков, но потом мама внушила ему, что все это от зависти. Наверно, в самом Алешке было какое-то зернышко от маменьки, и он поверил ей... Стал задаваться, хвалиться. Залезал на забор и, сияя розовой мордашкой, объявлял, что маменька сегодня купила бархатные шторы, а папенька - целый фунт колбасы...
Его, конечно, били - кто же любит хвастунов!
И вот этот Аленька в начале июня вынес на улицу необыкновенного змея. Уже по самому Цветочку это можно было понять. Он то бледнел, то краснел, то от восторга начинал смеяться. Нас он оглядел торжественно-надменно...
Змей был совсем необыкновенный. Во-первых, не из бумаги, а из голубого сатина; во-вторых, на хвосте, как на девчоночьей косе (но только много-много!), были нанизаны тряпичные бантики; в-третьих, он был квадратный, и, в-четвертых, - самое удивительное! - он находился в... коробке. В плоской большой коробке, в которых игрушечные магазины продают настольные игры.
Да он и был куплен в игрушечном магазине Юдина. Это был покупной змей.
Николо-завальские ребята оторопели... Это все равно как если бы в магазине купили живую собаку или кошку, которые, как известно, неизвестно откуда появляются. Или еще вернее - все равно как если бы из магазина вынесли пять фунтов щей или борща, которые всегда варят дома. Только дома...
На это дивились мы - обыкновенные змеевики. Константина же задел не сатин, не бантики, не коробка из игрушечного магазина, а то, что у Алексея змей квадратный.
- Понимаешь, Мишк, значит, и квадратный летает! - хмуро-раздумчиво сказал он, пытливо, будто запоминая, всматриваясь в покупного змея.
Да, змей был необыкновенный, удивительный, но самое удивительное ожидало нас впереди.
Все с тем же торжественно-хвастливым выражением на своей кругло-розовой рожице Цветочек вынес змея на середину мостовой и, взявшись за нитку, прытко побежал с ним.
Змей... не полетел. Взмахнув своими бантиками, он вкололся в землю, в пыль.
Это было поразительно. Такой красивый, нарядный - и вдруг...
Но хвастуны - народ неунывающий. Другой бы на месте Цветочка огорчился или попробовал что-либо исправить. Нет, Аленька стал таскать свой нелетающий сатин н а р у к а х, показывая, какой он глянцевитый, какие внизу разноцветные бантики, какая гладкая катушечка для ниток...
Костя был занят другим.
- Не может быть, чтобы не летал! - твердил он. - В магазине же, за деньги... Наверно, Алешка путы ему перекосил. А так почему же квадратному не летать?..
* * *
Другой н о в ы й змей был совсем не похож на наши.
Однажды прибежал Костька и выкрикнул:
- Мишк, пошли скорее!
Пока мы мчались по краю Хлебной площади к Фоминской улице, я узнал, что Иван Никанорович послал Константина отдать скорняку три рубля долгу, оставшегося еще от зимы... Но Костька не отдал - отцовская трешка еще в кармане, - так как в конце Фоминской какой-то приезжий чернявый мальчишка пускает бесхвостого змея.
- Как - бесхвостого? Коробчатого?
- Побежал бы я из-за него! В том-то и дело, что не коробчатый, а как обыкновенный, только углом кверху. Ну, ромбом, как бубновый туз... А хвоста нет.
- И ничего? Не колдует?
- И ничего...
...Мы подбежали к самому интересному: змея собирали, - значит, мы могли увидать его и в лёте и на земле.
Читать дальше