Владимир Мартов - Карл Великий

Стояло душное и жаркое лето. Безветрие угнетало, и от полудня приходилось отказываться – делать привал часа на четыре, покуда не появлялись первые признаки спадания зноя. Где-то неподалеку горели леса, и порой приходилось двигаться сквозь едкую голубоватую дымку. Карл чувствовал себя неважно и то и дело беспокоился, как там Абуль-Аббас. Дикуил, ответственный за слона, докладывал, что слон в полном порядке, медленно, но идет.

– Смотри, рыжая бестия! – грозил Дикуилу император, – Не сбережешь мне Абуль-Аббаса, я верхом на тебе поеду бить вильцев.

Поскольку мост через Рейн у Колонии Агриппины в том году ремонтировался, был выбран путь на северо-восток, к Липпегаму, где у места впадения в Рейн реки Липпе несколько лет назад по приказу Карла был возведен крепкий и прочный мост. Когда на шестой день пути Карл вместе с передовым отрядом достиг этой переправы, от Дикуила пришло странное и обескураживающее известие – у Абуль-Аббаса выпал зуб.

– Зуб?! Бивень?! Как это понимать?! – заревел Карл, страшно перепугавшись.

– Нет, не бивень, – отвечал Дикуил. – Всего лишь один из четырех зубов, находящихся в пасти животного.

– Слава Богу, что не бивень, – облегченно вздохнул император, – хотя все равно ничего хорошего.

К вечеру основная часть войска, с которой вместе двигался и слон, подошла к Липпегаму.

Дикуил, успевший вернуться к слону и теперь снова находящийся при нем, был мрачнее тучи.

Карл с распахнутыми объятиями вышел навстречу своему любимцу, обнял его за хобот, прижался лицом к морщинистой коже и промолвил:

– Абуль-Аббас, родной брат мой, не подведи! Хочешь капустки?

– Ваше величество, – обратился к государю Дикуил. – Вынужден вас огорчить – у Абуль-Аббаса вывалился еще один зуб, и лучше бы не давать ему капусту.

– Еще один?! – воскликнул Карл. – Что же это?! Неужто Ифа не хочет пускать в Саксонию моего элефанта?!

Подошел Аудульф. Вид у него был самый жизнерадостный. Усы торчали, подкрученные острыми кончиками вверх. Впрочем, с некоторых пор все франки стали подкручивать усы так, чтобы они были похожи на слоновьи бивни.

– Ваше величество, – обратился Аудульф к императору, – прикажете начинать переправу?

– Нет, – отвечал Карл хмуро, – не прикажу. Ступай и передай мой приказ – устраивать герштель на этой стороне Рейна. Первым, кто перейдет на ту сторону, будет Абуль-Аббас, а я – верхом на нем. Но сейчас элефант нездоров, и мы будем ждать, пока он поправится.

Когда Аудульф удалился, Карл и Дикуил принялись тщательно осматривать Абуль-Аббаса.

Никаких явных признаков нездоровья не наблюдалось.

– Он тяжко дышит, – сказал Карл.

– Жарко, – ответил Дикуил.

– Но разве он не привык к жаре в тех странах, откуда он родом?

– Отвык, должно быть. К тому же – заволосател.

– Предлагаешь побрить?

– Не знаю… Понравится ли ему это?

– Понравится. Брейте!

Карл и сам испугался своего приказа. А вдруг и впрямь слону станет только хуже? Но отменять указание император не стал, и Абуль-Аббаса принялись брить. Через пару часов он предстал перед Карлом в том виде, в каком пришел в Ахен восемь лет тому назад – безволосым, голым, как франкский подбородок.

– Ну как ты, брат мой? – спросил Карл. – Тебе полегче дышится? Не так жарко?

Слон тягостно вздохнул и прикоснулся кончиком хобота к щеке своего государя. В эту минуту вновь подошел Дикуил:

– Ваше величество! Тревожная новость. Говорят, в окрестных селах наблюдается падеж скота. Боюсь, как бы наш элефант не подцепил заразу.

– Этого только не хватало! – воскликнул император. – Но нет! Элефант – не скот! Он не может заболеть тем же, чем свинья или корова! Он – как человек.

– Ну вообще-то вы правы, – почесывая свою рыжую шевелюру, согласился гиберниец, – У скота не наблюдается выпадения зубов, как у Абуль-Аббаса.

– Вот видишь! Тут что-то другое. Как жаль, что никто не научил Абуль-Аббаса изъясняться по-франкски.

– Даже какую-нибудь шотландскую сволочь можно обучить, а элефанта почему-то нет, – пробормотал Дикуил, как бы чувствуя себя виноватым за то, что не преподавал Абуль-Аббасу азы франкского наречия.

Там, за Рейном, уже начинались саксонские земли – Вестфалия, и Карл во что бы то ни стало хотел ступить на них, едучи верхом на слоне. Он согласен был ждать сколько угодно, лишь бы слон выздоровел. Два выпавших зуба пополнили собой слоновью коллекцию, которую Карл неизменно брал с собой во все походы. Там был и слоник Фастрады, и диптих Ирины, выполненный из слоновьей кости, и первый рисунок Дикуила, изображающий элефанта, и многое другое, что так или иначе было связано с пожизненной мечтой Карла об элефанте.