Петр Савицкий - Континент Евразия

На существовании таких "одноаспектных" ценностей необходимо поставить ударение. В экономической литературе утверждается иногда, что, получив цену, все может стать экономическим благом и тем самым — объектом экономической деятельности; что "экономическое клеймо цены может быть поставлено решительно на все. Ибо все может получить цену, другими словами — может стать "продажным". Это мы видим на проституции" (П. Б. Струве). Нам представляется очевидным, что в проституции продаются некоторые проявления междуполовых отношений, а отнюдь, например, не "любовь"; и только такие проявления могут быть названы, по нашей терминологии, ценностями "двуаспектными"; "любовь" же, став "продажной", тем самым перестает существовать. Также перестает существовать, став продажным, убеждение как таковое. Выявление (исповедание) убеждения есть ценность "двуаспектная"; но убеждение в нем самом "одноаспектно" по существу… Иными словами, "экономическое клеймо цены может быть поставлено" далеко не на все. Есть ценности, которые принципиально изъяты из такого клеймления. Даже в пределах взятых нами примеров достаточно материала для утверждения, что область таких ценностей отнюдь не мала; стоит вспомнить, сколь разнообразны возможные виды убеждения и любви; убеждение религиозное и научное, любовь междуполовая и дружба равно не поддаются клеймлению экономическим штампом цены, не поддаются перенесению в сферу хотя бы мыслимой социальной "соотносительности". Чувства, как и убеждения, не сравнимы, не сопоставимы, принципиально не "соотносительны" — даже в сфере мыслительных представлений… Следовательно, все то, на что может быть поставлено "экономическое клеймо цены", есть всего лишь совокупность внешне, социально обозначенных феноменов человеческого мира. Многие же ценности: внутренние, психические, "субъективные" — экономическому клеймлению не поддаются и к явлению цены отношения не имеют вовсе.

Нельзя закрывать глаза на то, что применительно к хозяйскому ценению вопрос встает не только о разграничении между ним и "экономическим принципом" (собственнически-предпринимательским импульсом), но также о разграничении в пределах самого хозяйского ценения между целями удовольнения людей и принципом упорядочения — окачествления вещей. Несомненно, мыслимы и бывают случаи принесения интересов работающих в хозяйстве людей в жертву "абсолютно" ценимому упорядочению — окачествлению вещей, как мыслимы и бывают обратные случаи хозяйственно-разрушительного небрежения к вещам ради удовольнения людей. В хозяйском ценении как таковом, в хозяйском ценении как "идеальном типе" также принципы удовольнения людей и упорядочения — окачествления вещей — сопряжены и разграничены по началу меры.

Совершенно не входя в филологической или исторической анализ слов "экономический", "хозяйственный", "экономика", "хозяйство", можно, однако же, заметить следующее: иногда в обычном словоупотреблении в каждое из этих слов вкладывается особый смысл. Таков случай трактовки "экономики" (или "экономии") сельского хозяйства. Совершенно ясно, что под "экономикой" или "экономией" подразумевается здесь абстрактно-приобретательская, если можно так выразиться — спекулятивно-счетная сторона дела, под сельским же хозяйством — натуральный производственный процесс. Подобные же оттенки заметны и в такой, например, постановке задач сельскохозяйственного районирования: "необходимо… наметить ряд районов по признакам сельскохозяйственным или, точнее говоря, сельскохозяйственно-экономическим" (А. И. Скворцов). Экономический — это относящийся по преимуществу к абстрактному бытию данного рода отношений, к сфере отвлеченно-денежных оценок, к абстрактной соотносительно-ценностной "спекуляции". Хозяйственный субстрат — это натуральная плоть хозяйства, оно не как отвлеченно-спекулятивная схема, но как система людей и благ во всей их конкретности.

Здесь уместно охарактеризовать, с точки зрения устанавливаемых категорий, третьего возможного "хозяина", а именно хозяика-юридическое лицо. Поскольку под таковым мы подразумеваем юридическое лицо гражданского права, оно, как таковое, подобно хозяину-личности, не подвержено "формальной заданности" хозяйского ценения. В то же время именно в современном капиталистическом хозяйстве есть тенденция к тому, чтобы фактическим осуществителем функций хозяйской воли и хозяйского глаза юридического лица был бы принципиально хозяин, т. е., говоря языком быта, тенденция к тому, чтобы "директор-распорядитель" предприятия являлся по меньшей мере одним из собственников его. В этих двух смыслах "хозяин-юридическое лицо" есть лишь особое выражение хозяина-личности, хотя бы первый и назывался акционерным или иным "обществом". Но хозяйству юридического лица присуща большая, чем хозяйству личности, возможность "бюрократизации". Кроме того, и это чрезвычайно важно, в формах акционерных обществ сам хозяин-личность становится анонимом.