Виталий Орлов - Евразия. Нищеброд

© Виталий Орлов, 2018

ISBN 978-5-4493-8426-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нищеброд

А что было вчера?

Какой-то их праздник… Доктор разрешил погулять.

По Тверской ехали «три богатыря», словно с картины Васнецова.

«Бо-га-тыр-ская наша си-ла, – звучала над Москвой знакомая песенка. – Сила ду-ха… И сила во-ли». Дальше заиграли «Половецкие пляски». Поскакала орда Мамая в лисьих шапках. Пахнуло лошадиным навозом.

Люди машут сине-зелеными флажками. В белой бурке, в высокой папахе гарцует на вороном коне господин с приятным тевтонским лицом, с крошечными усами. Барон Врангель? Следом – казаки под эрефийским триколором.

«Любо, братцы, любо… Любо, братцы, жить!» – несется из усилителей.

А за ними – конница Буденного. И сам комдив Чапаев, тоже в бурке, но с длинными усами и с шашкой наголо. «Несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед…»

– …Тебе любимая, родная армия! – подпевает стоящий рядом мужчина в бежевой вязаной шапочке. У него неестественно черная борода. А усов нет совсем.

Значит, некоторые ходят с бородой? Почему доктор сказал, что нельзя?

«…А вместо сердца – пламенный мотор!» Летят над Кремлем в парадном строю истребители. Наверное, шестого поколения.

Есть захотелось. Пробрался сквозь толпу ликующих горожан, туда, где девушка с лицом Шахерезады, в высоком кокошнике, продает «пьянсе». Это такие корейские колобки.

– Дед, тебе с «кимчи»? Или так?

Они всем говорят «ты».

– Давай перстенек!

Перстенек – социальное кольцо. Нужно приложить руку к сканеру для оплаты.

В голубом небе – фейерверк. Прямо среди бела дня. Никогда такого не видел! Расцветают над Москвой китайские хризантемы салюта.

Едет конная полиция в красивой летней форме. Люди машут флажками, приветствуя своих защитников.

…«Иван Герасимович Югай» – написано на бейджике у врача. Интересно, он кореец? Или якут? Чукча?!

– Я этнический кореец, – говорит Иван Герасимович. – Вы можете писать о чем угодно. Главное – вспомнить себя.

Какой уютный кабинет. Полумрак. Кушетка, как у психоаналитика. Может быть, он психоаналитик?

– Хотите – пишите от руки. Хотите – печатайте на планшете. Говорите на диктофон. Главное – вспоминайте. Все, что в голову придет. То, что было в детстве. И что было вчера. Вы двадцать восемь лет своей жизни не помните. Да и остальные шестьдесят помните смутно… Кстати, бриться теперь надо каждый день. И еще – покрасить волосы.

Сам доктор Югай не молод. Но волосы у него – прямо вороненые. Похож на обновленную версию Туркменбаши.

– В социальном кольце – вся информация о вас. Сюда зачисляют пенсию. Отсюда списывают налоги. Деньги называются «ал-тын». Запомнили? «Алтын». Все платежи – только через кольцо! А это… – Югай встал, выглянул из кабинета, не болтается ли кто в коридоре, и достал зеленоватые пачки со знакомыми портретами: – Это валюта одного иностранного государства. Используется в исключительных случаях. В народе именуется «бабосиками». Остались от продажи вашей квартиры. Мы, конечно, вычли плату за лечение. Но их нельзя никому показывать. Хранение наличных денег может привести к блокировке… Что-нибудь новое вспомнили?

– Пока хаос какой-то…

– Сегодня я дам некоторые подсказки… Хотя сам о вас знаю немного. Ну все же… – Югай полистал планшет и зачитал: – «В парке Сокольники найден дедушка. Как звать – сказать не может». Опубликовано на Фейсбуке летом восемнадцатого года. Вас привели незнакомые люди. Они, видимо, и разместили объявление. Сказали, что вы сидели на скамейке, недалеко от больницы. В прострации…

– Ничего я не помню.

– Я дежурил в тот день, – продолжил Югай. – У вас в руках был рюкзачок, со швейцарским крестом. Такой тогда многие носили. Вы вцепились в него и не хотели отдавать. Вам сделали укол, вы расслабились, и я смог его осмотреть. Там была папка формата А4. В ней – документы, паспорт, социальная карта… И договор купли-продажи. Похоже, вы расстались со своей квартирой по адресу: «Олений вал». Еще – довольно приличная сумма в долларах. Конечно, по тем временам. Сейчас инфляция и доллары подъела. Ничего не вспомнили?

– Нет.

– После инъекции вы говорили. Некоторое время… Объясняли, что должны срочно ехать куда-то в Ивановскую область. Просили отпустить. Рассказывали, что вас экскаватором ударило. Или – какой-то омоновец дубинкой хватил. Трудно понять. Говорили: «Болит голова». Но никаких травм не было. Снова сделали укол, и вы впали в вегетативное состояние. И начали говорить и вести себя разумно – месяц назад. Через двадцать восемь лет.