Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)

- Согласен. - Он протянул Джулии золотой кубок с вином.

- Превосходный вкус, - похвалила она, пригубив напиток. - Вы, я вижу, не расстаетесь со своим ларчиком даже в походе.

Лицо дона Иларио приобрело самодовольное выражение.

- Это одно из моих правил. Оно незначительно, конечно, но у меня под рукой должно быть все необходимое. Даже такая мелочь, как вино.

- Вы так привязаны к этой мелочи?

- Я люблю вино, хотя могу обходиться и без оного. Но тогда это будет единственный комар в комнате. Его не видно - но он есть, и он противно пищит, не давая спокойно заснуть.

- Вы очень своеобразно и просто умеете объясняться, дон Иларио. Теперь настала моя очередь. Начну с главного. У вас находится то, что вам не принадлежит по праву; вы держите в плену тех, кто рожден быть вольными людьми.

- Ах вон оно что! - Командор отставил кубок в сторону. - Так вы только за этим пожаловали? Но я-то тут при чем? Вы всесильная, вы и освобождайте их. Если получится.

Дон Иларио начал приходить в себя, и раздражение стало наполнять его грудь.

- Я практически сделала это, но мне хотелось, чтобы вы лично поучаствовали в этом.

- Не имею ни малейшего желания.

Джулия слегка подалась вперед.

- Тогда разрешите официально объявить вам свои требования. Первое: по истечении этой ночи все пленные должны быть освобождены. Второе: все золото - включая и божественные фигуры, и другие драгоценные изделия, которые я вижу здесь, вы здесь и оставите. После чего уберетесь с этой земли.

- Все?

- Все.

- Вы забыли добавить "если". Если, мол, вы не выполните мои требования, то... Так что там, уважаемая сеньора?

Джулия приняла прежнюю позу, положив руки на подлокотники трона и касаясь лопатками жесткой спинки.

- Вы останетесь здесь навсегда, - пояснила она.

Дон Иларио разыграл небольшую сцену, закатив глаза.

- О, Господи! Какой ужас! Навсегда, сказали вы? Это как вас понять убьете, что ли? Сколько вас осталось - пятнадцать? Или шестнадцать, если священник остался жив?

- Вы хорошо оперируете цифрами, дон Иларио. Вероятно, в детстве вы дружили с арифметикой, иначе бы вы не смогли осуществить тот коварный план захвата города альмаеков, где погибли все, исключая нас и девяноста шести детей. Чтобы наш с вами разговор все-таки состоялся, давайте забудем на время о божественном.

- Богу богово? Что ж, разумно. Чисто по-человечески я вас понимаю это я о жертвах. И с той же человеческой логикой никак не пойму, что вы можете мне противопоставить? На чем основываются ваши требования? На том, что я, услыхав вашу испано-итальянскую речь, грохнусь оземь? Буду ползать у вас в ногах, целовать божественные руки и ловить каждый взгляд посланницы Божьей? Вы что, и в самом деле хотели взять меня этим?

Он хрипло рассмеялся и опустошил свой бокал.

- Нет, уважаемая сеньора, я человек здравомыслящий, меня на подобные штуки не возьмешь. Кстати, вы ведь должны знать, сколько вам подобных было сожжено на кострах Великой Инквизиции.

- Да уж, наслышана.

- Вот-вот. Но дон Иларио не такой человек, он не зажжет здесь ещё один костер. Я отпускаю вас, идите. Никто не посмеет преследовать вас.

Джулия усмехнулась.

- Вы первый заговорили о кострах, и теперь самое время и мне опуститься на землю и конкретизировать это "если", которое вас так волнует. Вернее, вы относитесь к нему слишком уж легкомысленно.

- У вас действительно есть что мне предложить?

- Да. Это три прекрасных галиона. Они называются - "Санта Мария", "Тринидад" и "Мария Глориоса". Они действительно прекрасны, я лично побывала на каждом.

- Что? - внутри дона Иларио внезапно стало холодно.

- Ничего. Там почти все в норме. И порох вроде бы не отсырел, и пушки в отличном состоянии. Только вот беда, паруса куда-то исчезли - и запасные, и те, которые стояли. Но я нашла их. Они лежат тремя большими кучами, обложенные сухим хворостом. Не дай Бог, кто подожжет.

- Вы блефуете.

Джулия махнула рукой на его замечание.

- А вообще, на кораблях был полный бардак. Но я привела все в порядок. Пушки теперь на месте, смотрят в борта на уровне ватерлинии изнутри трюмов, фитили хорошо просушены. И все пушки соединены таким мудреным образом, что стреляют одновременно, посредством пущенной с берега зажженной стрелы. После бортового залпа - взрываются крюйт-камеры. Если вы дадите мне лист бумаги и ручку... прошу прощения, перо, я берусь набросать эту хитрую комбинацию. Фейерверк будет потрясающий. Хотите посмотреть?

Дон Иларио потребовал доказательств; его лицо побледнело, мозг напряженно работал.