Алексей Дживилегов: Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III

Интриги, как мы видели, начались гораздо ранее. Вместе с донесением Кутузова в Петербург по поводу оставления Москвы, полк. Мишо везет письмо Беннигсена к Аракчееву, где Беннигсен пишет, что он был противником оставления Москвы, что Кутузов сознал уже свою ошибку (что он последовал совету Барклая) и что он надеется, что «положение скоро поправится», так как Кутузов теперь с ним «советуется… насчет дальнейших действий». Обо всем написанном Беннигсен просит довести до сведения императора. Назойливость Беннигсена, его совет и указания, по-видимому, раздражали Кутузова, который неоднократно конфузил своего начальника штаба, ставя его в смешное положение и заставляя его отказываться от осуществления собственных проектов по их практической негодности. Столкновения Кутузова с Беннигсеном будут рассказаны в соответствующем месте. Они показывают довольно наглядно, как затруднительно подчас бывало положение главнокомандующих в трудное время борьбы с Наполеоном. Здесь приходилось считаться с веяниями и приказаниями из Петербурга, с заносчивыми мнениями ближайших советников, из которых каждый думал, что он один правильно оценивает положение вещей и дает мудрые советы и, наконец, учитывает действительное реальное соотношение сил. За «доносы» в Петербург, как выразился современник, Кутузов, в конце концов, отомстил Беннигсену с «изысканной жестокостью». По роковой случайности фельдъегерь, везший в Петербург представления Кутузова о награждении Беннигсена за Тарутинское дело, вез и частное письмо Беннигсена с обвинениями Кутузова. Тайный военный Совет отстоял Кутузова, и письмо Беннигсена было переслано фельдмаршалу. В цитированной выше статье Воейкова, месть Кутузова изображается в таком виде. «Кутузов призвал к себе Беннигсена, велел (кап. Скобелеву) громко читать свое представление, в котором, поздравляя государя с славной победой, он писал, что поручил войска сей экспедиции маститому вождю, увенчанному лаврами, известному опытностью и распорядительностью, и что он выполнил его предначертание с мужеством и искусством, его отличающим. Чтение кончилось, Кутузов вручил Беннигсену шпагу и сотню тысяч рублей. Потом приказал читать громко вторую бумагу, им от императора полученную. Беннигсен стоял, как будто гром разразил его, бледнел и краснел». Ред.

Многие из современников отдают должное Беннигсену. Напр., кн. С. Г. Волконский, участник битв при Эйлау, отмечает «ученость и практичество» Беннигсена… Образчиком совершенно отрицательного отношения к Беннигсену может служить автор вышецитированной статьи в «Русском Архиве» (вероятно, A. Ф. Воейков). Он, между прочим, указывает, что время управления Бенингсеном второй армией после заключения Парижского мира известно «ослаблением дисциплины и злоупотреблениями по комиссариатской части и провиантской части». Ср. с письмом А. Б. Куракина. Ред.

См. выше ст. В. А. Бутенко.

См. II. т. ст. В. И. Пичеты.

См. статью «Подготовка России к войне».

Сначала, впрочем, он думал переправиться в Ковно, а здесь устроить только демонстрацию; но когда обнаружилось, что русские не собираются защищать переправу, Наполеон решил перевести по Неману все войско.

Рассказ о переодевании его и Бертье в шинели польских улан принадлежит, по-видимому, к области сказок.

См. полк. Н. П. Поликарпов. Очерк Отеч. войны. «Нов. Жизнь», 1911. X.

Остальные части великой армии перешли границу позднее. Вице-король переправился через Неман у Прен 18-го, Жером занял Гродно 18-го, Шварценберг — через Буг 26 июня.

Своим окружающим он выставлял и другие причины. Он знал, что армия расстраивается, что чуть не две трети ее были в отсталых. Но ему нужен был мир, чтобы она не расстроилась окончательно, и он был убежден, что найдет его в Москве. «Моя армия, — говорил он, — составлена так, что при всей ее дезорганизации одно движение поддерживает ее. Во главе ее можно идти вперед, но не останавливаться и не отступать. Эта армия нападения, а не защиты». (Сегюр, там же). Но не это была главная причина, а та, которая указана выше.

См. картинное изображение его у Марбо (Mem., III, гл. VI) и детальное описание у Поликарпова, цит. ст.

См. записку А. Д. Балашова (Зап. Имп. Акад. Наук, т. 43, стр. 14 и след.).