«Русск. Стар.», 1901 г., апрель, 143 стр.
«Истор. Вестн.», 1902 г., авг., 409 стр. и далее.
«Русск. Арх.», 1868 г., VI, 886, сноска 12.
См. указанную выше брошюру Мурзакевича и описания страданий, перенесенных Кольчугиным («Русск. Арх.», 1879 г., 9, 45) и Н. Великановым («Истор. Вестн.», 1902 г., авг., 404–422).
Смоленский «генерал-секретарь» Ефремов, которого интендант хвалил за усердие. Ibid., 417 стр.
См. по этому поводу статью С. П. Мельгунова «Кто сжег Москву». Ред.
Находившегося около кремлевской стены между Никольскими и Спасскими воротами.
А. Н. Попов. «Французы в Москве в 1812 г.», «Русск. Арх.», 1876 г., I, стр. 322.
Накануне прошел через Москву только авангард короля Мюрата и были введены караулы в некоторые части Москвы.
Надлер. «Им. Александр I и идея свящ. союза», т. I, стр. 331.
Соков в письме к И. Р. Баташову описывает подробности этих ужасных дней. На другой день — 1-го, во время самого сильного пожара, Баташовский дом со всем имуществом сгорел. «Русск. Арх.», 1871 г., стр. 218 и сл.
Комиссариатская набережная.
«Русск. Арх.», 1869 г., 1412–1413 стр.
Щукин, Бум., относящ. до Отеч. войны, ч. V, стр. 152.
Корбелецкий, «Кратк. повествование о вторжении французов в Москву». Спб., 1813 г., стр. 31 и сл.
Предполагают, что это был нынешний Лебяжий пер. и далее — через Ленивку и Волхонку путь к Пречистенским воротам.
А. Н. Попов, «Французы в Москве в 1812 г.», «Русск. Арх.», 1876 г., кн. I, стр. 329–331. Надлер, «Имп. Александр I и идея свящ. союза», т. I, стр. 337–339. Наполеон переехал обратно в Кремлевский дворец по окончании пожаров 8 сент.
Всего в Москве к 1812 г. числилось 9151 дом, из них деревянных 6584 и каменных 2567. Стат. табл. о состоянии Москвы в бум., относ. до Отеч. войны, П. И. Щукина, ч. IV, стр. 230–231.
Щукин, Бумаги, ч. II, стр. 10.
Щукин, Бумаги, ч. VII, стр. 213–214. Архив Коллегии Иностр. Дел (теперь Главн. арх. Мин. Иностр. Дел) в большей своей части, благодаря энергии его управляющего Бантыша-Каменского, был заблаговременно вывезен из Москвы во Владимир и Нижний Новгород. Оставшиеся же в Москве архивные дела и чиновники претерпели такую же печальную участь, как и Вотчинный Департамент. «Русск… Арх.», 1875 г., кн. 11, стр. 289–296.
Пожар Москвы, изд. Товар. «Образование», М., 1911 г., стр. 150, 155.
Записки, ч. IV, стр. 121–122.
Щукин, Бумаги, ч. V, стр. 98 и сл.
В 1805 и 1806 гг. См. «Записки С. Н. Глинки», Спб., 1895, стр. 196.
В других статьях читатель найдет факты, показывающие, что в картину, нарисованную некоторыми современниками, на которых ссылается Д. А. Жаринов, надо ввести существенные коррективы. Ред.
Это известие на первых порах старались скрыть. Волконский передает в высокой степени интересное описание, как встречен был в Петербурге гр. Орлов-Денисов, посланный Винцингероде с извещением о передаче Москвы в руки неприятеля: «Орлов-Денисов, прибыв в Петербург, был при казаке направлен к графу Аракчееву; по извещении, что Москва занята французами, граф взял депеши, его запер в собственном своем кабинете и, в скором времени возвратясь к своему пленному, вручил ему конверт с наставлением… о сдаче Москвы никому не сообщать; затем его посадили на приготовленную тройку и опять за конвоем казака отправили к заставе» (Записки, 183–4). Ред.
«Приближалось 15 сентября, день коронации… — продолжает Эдлинг. — Уговорили государя на этот раз не ехать по городу на коне, а проследовать в собор в карете… Тут в первый и последний раз в жизни он уступил совету осторожной предусмотрительности; но поэтому можно судить, как велики были опасения. Мы ехали шагом в каретах о многих стеклах, окруженные несметною и мрачно-молчаливою толпою… Никогда в жизни не забуду тех минут, когда мы вступали в церковь, следуя посреди толпы, ни единым возгласом не заявлявшей своего присутствия. Можно было слышать наши шаги, а я была убеждена, что достаточно было малейшей искры, чтобы все кругом воспламенилось… Эти тяжелые дни миновали, и вскоре прибыл от Кутузова полковник Мишо с известиями, которые вывели нас из состояния страшного недоумения. Привезенные им точные и ясные подробности нового плана кампании, принятого главнокомандующим, подали основательную надежду на лучшее будущее» («Р. Арх.», 1887 г., 217–18). Если таково было впечатление от сдачи Москвы в Петербурге, то из слов другого современника мы знаем, что в армии к этому факту было иное отношение: «общий дух армии не пал…, когда известно стало, что Москву передаем без защиты неприятелю». «Всякий постигал, — говорит в своих записках кн. С. Г. Волконский, — что защищать Москву на Воробьевых горах — это было подвергнуть полному поражению армию, и что всякая жертва, приносимая благу отечества, необходима» (стр. 182) См. также Ф. Глинка «Письма русского офицера», стр. 28. Ред.
Читать дальше