Владимир Николаев - Испытание

В корме лежал еще деревянный самодельный баул с висячим замочком. Теперь таких и не встретишь, каждый отправляется в дорогу с чемоданом, купленным в магазине. А еще несколько лет назад многие сами ладили сундучки и баулы. Особенно сезонники и завербованные на стройки. Многого тогда не хватало. Но на нехватки в ту пору не принято было обращать внимание - нет, что делать, и так обойдемся. И обходились, что-то ладили сами, приспосабливали то, что можно было приспособить.

Баул хоть и невелик, а увесист, значит, не пустой. Открывать его Алексей пока не стал - успеется.

Баул, должно быть, принадлежал кому-то из плотников, которым предстояло работать на зимовках. Может быть, одному из тех, кто лежал рядом с Юркой.

Еще Алексей нашел две иголки, обмотанные одна белой, другая черной нитками. Они были воткнуты в полу ватника. А в кармане бушлата оказался карандаш, блокнотик, бинт и клочок ваты.

Но всего этого было мало, ничтожно мало, и с этим малым предстояло Алексею Башилову жить на острове.

А сколько тут придется пробыть, он даже приблизительно предположить не мог. И как жить на голом арктическом острове, где, кроме холодного галечника, ничего нет?..

Но он вымотался до изнеможения, и как только улегся в шлюпку, укрылся теплым ватником, тут же заснул.

* * *

Проснувшись, Алексей не сразу понял, где находится и что с ним. День, как вчера, выдался погожий. Радостно светило успевшее подняться солнышко, зеркальная поверхность моря отражала небесную голубизну. Все казалось умиротворенным и тихим.

"Что же дальше? Что же дальше? - подумал Алексей, глядя на скудную еду. - Что же, значит, ложись и помирай?"

И как только произнес это, все в нем вдруг взбунтовалось, запротестовало самым яростным образом, все, что еще хотело жить, хранило какой-то запас жизненных сил.

- Нет, нет, только не покориться! Жить, жить, стоять до последнего! Эх ты, помор?! - сказал Алексей с беспощадным презрением, с каким всегда относился к любому проявлению малодушия.

И это пробудило в нем трезвую мысль: ведь его же будут искать. Не могут не искать. Не его именно, а пропавших. Погиб целый пароход, больше ста человек...

Алексею вспомнилось, что на его недолгом полярном веку не раз случалось, когда на поиски одного пропавшего снаряжали экспедиции, отправляли санные упряжки, поднимали в небо самолеты, сворачивали с курса суда.

А челюскинцы? Их же спасала, можно сказать, вся страна. Алексей учился тогда в школе, но, как и все, старался не пропустить ни одной весточки по радио, читал газеты и жадно смотрел кадры кинохроники.

При одном этом воспоминании на сердце сделалось светлее. Но только на малое мгновение, ибо сразу же явилась охладившая мысль: то было мирное время, а сейчас война...

Но и на это нашлось возражение: ну и что же, что война? Искать будут, непременно будут. Меньшими силами, но будут. Значит, надо держаться.

А сколько держаться? Поиски в Арктике сопряжены с огромными трудностями - так велики ее просторы и так ничтожно мал затерявшийся в ней человек.

И долго ли простоит благоприятная для поисков погода? Редки, очень редки здесь погожие дни даже в самое лучшее время года. Больше всего хороших дней, к счастью, выдается именно в эту пору. Но раз на раз не приходится. И в августе может разгуляться такое ненастье, как и в самое гиблое время года - задождит, а то и завьюжит. Чего-чего, а ненастья и туманов в этом краю с избытком...

А держаться необходимо. И для этого в первую очередь нужны еда и тепло. Насчет еды на голом острове не расстараешься. Но ходившие в студеные моря поморы не раз попадали в беду, голодали, случалось, месяцами, а выживали и спасались. Такое бывало не раз. А он, Алексей Башилов, разве не поморского рода?.. Одет он тепло и про запас кое-какая одежа-обужа имеется, спички есть и для костра кое-что собрано. Еще вчера, когда выходил в море хоронить товарищей, видел достаточно плавающих обломков. Сейчас ругнул себя за то, что ничего не подобрал. Теперь наверстывай упущенное.

Алексей подкрепился самую малость, еду надо строго экономить, столкнул на воду шлюпку и вышел в море.

* * *

На воде невдалеке от берега плавали доски, куски деревянных переборок от разнесенных вражескими снарядами палубных надстроек, бревна избы, которую везли на одну из зимовок.

Все это представляло для Алексея огромную ценность: часть могла сгодиться на топливо, а из бревен, возможно, придется собирать какое-никакое жилье, чтобы было, где укрыться в непогоду.