Температура воды в полярных морях даже в августе, который для здешних мест считается самым теплым месяцем в году, не превышает семи-восьми градусов. Не теплее она была и сейчас, несмотря на солнечную и безветренную погоду. Но в эти первые минуты Алексей не чувствовал холода. И только когда до шлюпки оставалось метров пятьдесят, ноги, внезапно одеревенев от холода, перестали подчиняться. Но руки-то, руки действовали.
"Главное - добраться до шлюпки", - упрямо внушал себе Алексей.
Иногда казалось, что он барахтается на одном месте, так неприметно было движение. Поэтому он старался лишь изредка смотреть на шлюпку, чтобы не сбиться с направления...
Спокойное зелено-голубое море щедро отбрасывало золотистые блики только набиравшего силу утреннего солнца. Алексей, заметив это, подумал, насколько отчаяннее было бы его положение, если бы море штормило. "Ни за что не выплыть бы, ни за что!"
Он надеялся, что в шлюпке окажется кто-то живой. Пусть раненый, даже тяжело, но живой. Подгоняемый этой надеждой, он сделал несколько сильных гребков.
Когда до шлюпки наконец осталось метров двадцать, Алексей не утерпел и крикнул:
- Эй, кто там живой?
Молчание. Крикнул еще раз. И снова никто не ответил. В шлюпке он увидел трех убитых. Одного из них Алексей знал хорошо. Это был матрос палубной команды Юрка Колосов, вместе с которым плавали три последних года.
- Ах, Юрка, Юрка, - горько проговорил Алексей, склонившись над товарищем.
Двое других были из экспедиции. То ли полярники, плывшие зимовать, то ли рабочие. Их он мельком видел на палубе и в столовой команды.
Смерть их прожгла его живой болью.
* * *
Остров был невелик, не более двух километров в длину, а в ширину вполовину меньше. Издали остров казался плоским, на самом деле к центру он поднимался, на нем возвышались несколько каменных холмов. Остров Алексею показался неуютным и чем-то особенно неприветливым. Обидно пропадать на таком богом и людьми забытом клочке суши.
- Нет, нет... - простонал он, оглядывая унылые окрестности.
И неожиданно увидел тригонометрическую вышку, стоявшую несколько в стороне. Выходит, и здесь бывают люди. Во всяком случае, о существовании острова знают или по крайней мере должны знать на Большой земле. Правда, кроме сиротливой треноги, других следов пребывания человека не видно.
Алексей решил осмотреть остров. Под ногами шуршала и похрустывала галька. Дойдя до вышки, Алексей потрогал ее опоры, потряс их, проверяя, устойчивы ли, не подгнили ли. Нет, стоит и стоять будет, и пошел дальше.
В одном месте заметил несколько белесых катышков помета. Чей след? Похоже, собаки? Но откуда тут быть собаке? И вдруг осенило: песцы! Конечно же, песцы. Во всех самых отдаленных уголках Арктики, где ему доводилось бывать, встречались песцы, белые медведи и пуночки. Встретив в высоких широтах песца или пуночку, готовься к встрече и с белым медведем. Даже для вооруженного человека такая встреча небезопасна, а уж безоружному и вовсе ничего доброго не сулит.
Но Алексей не думал сейчас о возможной опасности. Как жаль, что островок такой плоский, что на нем нет ни одной скалы. На скалах по всей Арктике во множестве гнездятся птицы. Где скала, там и птичий базар. На каждом выступе яйца - бери сколько душе угодно. Меню, может, и однообразное, но с голоду не умрешь. Здесь и этого нет.
На противоположном берегу острова, до которого он наконец дотащился, увидел три бревна. Откуда они? С Оби или Енисея? Какая разница, река вынесла в море, а уж морским течением приволокло сюда.
Бревна сухие, значит, лежат не первый день и до них не доходит вода ни во время прилива, ни даже во время шторма. А вот шлюпку-шестерку, которая ему досталась, может и утянуть отливом. Встревожившись, быстро зашагал назад, ни во что больше не вглядываясь.
На подходе к берегу тревога переросла в страх - никакой шлюпки не видно. Что он будет делать теперь, отрезанный от всего мира, без пищи, без воды, без огня, без какого-либо инструмента.
Панический ужас заставил бежать. И тут же он оступился, неловко подвернул ногу и почувствовал острую боль. Но останавливаться не стал - не до того, ковылял, как мог.
Выйдя к берегу, огляделся - шлюпки и в самом деле не было. От отчаяния слезы навернулись. Но Алексей не заплакал, взял себя в руки, стараясь подавить страх. Да точно ли вышел к тому месту, где высадился? Ошалел от пережитого, от того, что добрался до сущи, и бросился осматривать свои владения, не оглядевшись как следует, не приметив места, где высадился.
Читать дальше