Сергей Кремлёв: Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Забегая вперёд, могу известить читателя, что на тему о том, почему тексты Л. П. Берии мне были переданы так, как они мне были переданы, мы ещё поговорим позднее отдельно — при рассмотрении темы седьмой.

Сейчас же лишь скажу, что если бы мне и были переданы фотокопии оригинала, то «рецензентами» потом было бы, скорее всего, всё равно заявлено, что это-де фальшивки, ибо экспертиза проводится по оригиналам.

Профессор Козлов утверждает:

«Странно: все эти «пометки, архивные легенды и прочие приметы» ничего не стоит удалить из «скана» фотокопий «Личного дневника» Берии ради удостоверения его аутентичности по почерку».

Но, во-первых, не было «скана» фотокопий, а были сами фотокопии, отпечатанные явно не на «Кодаке», а на весьма старой, по крайней мере на мой непросвещённый взгляд, фотобумаге.

Во-вторых, стоило ли «огород городить», если аутентичной экспертизы не проведёшь?

А в-третьих, я «осуществил документальную публикацию» дневников, подтверждая — по крайней мере для себя — их аутентичность не «ссылкой, — как утверждает профессор Козлов, — на увиденный… по фотокопии дневника почерк Берии», а немалой, уверяю всех, работой по сверке хронологии и фактов, отмеченных в дневнике, с точно датированными и документально подтверждаемыми историческими событиями.

Мне пришлось поработать с десятками источников и тысячами документов, но не для того, чтобы, используя их, написать дневники Берии. Мне пришлось предпринять немало усилий для того, чтобы: а) по возможности установить аутентичность переданных мне текстов и б) разобраться в сути записей и т. д., а после этого, по мере своего разумения, прокомментировать их и снабдить примечаниями.

Да ведь правда истории нередко фиксируется не только в исторических бумагах. Она фиксируется в материальных, культурных и нравственных результатах той или иной эпохи.

Их я тоже брал при анализе в расчёт.

Впрочем, более подробно я остановлюсь на этом позднее, при рассмотрении темы восьмой «Историки-академисты против исторической правды», а сейчас вернусь к анализу профессора Козлова, который пишет:

«Итак, из рассказа Кремлёва мы можем выстроить следующую матрицу бытования «Личного дневника» Берии до его обнародования. В некоем архиве, явно не личном, а государственном или ведомственном, хранилась или даже до сих пор хранится оригинальная, т. е. написанная самим Берией, рукопись его дневника. Некая группа людей сумела однажды изготовить с его большей части фотокопии. Кремлёв рассуждает по этому поводу следующим образом: «Вполне могли быть люди, которые относились к Берии лояльно, имели доступ к изъятым у него бумагам и предприняли шаги по их копированию на случай уничтожения хрущевцами или другими подлецами» (т. 1, с. 8). По этим фотокопиям была сделана машинописная копия. Электронная копия этой машинописной копии загадочным «Павлом Лаврентьевичем» была передана Кремлёву. В этой пятиточечной матрице что ни точка, то вопрос…»

Это уж точно! Вопросов хватало и хватает, но вот незадача — некоторые вопросы профессора Козлова оказываются, увы, некорректными.

Так, на его вопросы: «Где находится машинописная копия дневника, кто и когда изготовил ее? Почему Кремлёв не представил хотя бы в качестве иллюстрации часть электронной копии машинописной копии дневника?» — нет ответов просто потому, что, как уже было сказано, я даже в руках не держал машинописной копии дневника, я держал в руках лишь часть фотокопий оригинала.

Думаю, что машинописной копии никогда в природе и не существовало по причине, мною уже выше указанной (в машинописной копии просто не было нужды, коль была возможность просто переснять оригинал).

Но вот вопрос профессора Козлова «Где же всё-таки хранится оригинал «Личного дневника» Берии?» более чем уместен.

А действительно — где же всё-таки хранится и оригинал дневника Берии, и множество других, однозначно аутентичных, исторических документов, которые неизбежно должны были остаться после Берии?

Берии — крупного кавказского чекиста, партийного лидера Закавказья и Грузии, наркома внутренних дел СССР, заместителя Совнаркома и Совмина СССР, члена ГКО и заместителя Председателя ГКО, председателя Спецкомитета при СМ СССР…

Ведь общий корпус документов из полного архива Берии — это, пожалуй, десятки тысяч документов!

Так где же они, эти десятки тысяч документов?

Они-то ведь достоверно существовали, но вот существуют ли?