Сергей Кремлёв - Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Старая песня, комментировать которую нет смысла после многочисленных документальных публикаций по атому вопросу».

Не пойму, почему отсутствие в личном дневнике Берии записи о заседании Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года моим рецензентом расценивается как символичное? Тем более что в его фразе на сей счёт содержится одно достоверное утверждение и одно недостоверное. Заседание Политбюро ЦК ВКП(б) 5 марта 1940 года действительно имело место быть. Но с чего это вдруг уважаемый профессор так уверенно заявляет, что на этом заседании было принято решение о внесудебной расправе с пленными польскими офицерами? Это что — точно доказано?

Да, заседание Политбюро 5 марта с присутствием на нем Берии в «Журналах Сталина» зафиксировано. Но ведь содержание и повестка дня этого заседания в «Журналах…» не раскрываются! А сама «катынская» фальсификация давно фактически раскрыта. Вот только официозные историки «в упор» не хотят этого признавать, несмотря на все бесспорные доказательства.

Мой рецензент-оппонент обвиняет меня в том, что я оценил «катынский» аспект вопроса походя… Однако в мою задачу как комментатора дневников Берии анализ катынских событий не входил и входить не мог, поскольку в связи с дневниками эта тема неактуальна, а походя говорить о таких вещах действительно нельзя. И я всего лишь отметил в примечании к записи от 23 апреля 1943 года факт явной фальсификации «катынского» дела антисоветчиками.

Но, во-первых, сама «катынская» тема давно исследована многими не походя.

Во-вторых, эту тему в связи с темой Берии я отнюдь не игнорировал и написал об этом аспекте нашей не столько прошлой, сколько нынешней жизни, в своей главной книге о Берии «Лучший менеджер XX века».

В-третьих, анализу вопроса о Катыни посвящён ряд блестящих работ Юрия Мухина, где внятно показано, что «катынское преступление НКВД» — это двойная (вначале — геббельсовская, а затем — горбачёвско-ельцинская) фальшивка. К этому же выводу подводит и монография В. Н. Шведа «Тайна Катыни».

Ю. И. Мухиным, В. Н. Шведом и рядом других исследователей отмечено, в частности, что якобы подлинные «протоколы заседания ПБ от 5 марта» и прочие «документы» изготовлены на подлинных, но выведенных к марту 1940 года из оборота бланках и т. д.

Наконец, в-четвёртых, и это, пожалуй, самое существенное, вскоре после путинско-медведевских «катынских покаяний» покойному Виктору Ивановичу Илюхину, депутату Государственной думы от КПРФ, были переданы все материалы по технологии «перестроечного» изготовления «катынских» фальшивок. Фракция КПРФ проводила на основании этих материалов «круглый стол» и др.

Вот бы где поучаствовать в установлении истины известному разоблачителю фальсификаций и подделок, известному российскому историку, члену-корреспонденту Российской академии наук Владимиру Петровичу Козлову. Нет же, он по адресу убедительных документальных разоблачений «катынских» провокаций восклицает: «Старая песня, комментировать которую нет смысла после многочисленных документальных публикаций по этому вопросу».

Хотелось бы знать, что понимает профессор Козлов под «многочисленными документальными публикациями по этому вопросу»? Не фальшивый ли «протокол заседания Политбюро от 5 марта 1940 года», отпечатанный на бланке, выведенном из документооборота с 1 января 1940 года?

Я ещё уделю теме Катыни внимание в своём месте, а пока что вернёмся к рецензии на мою публикацию дневников Л. П. Берии.

Профессор Козлов пишет:

«Журналы Сталина дали возможность фальсификатору отразить в «Личном дневнике» Берии не только действительную хронологию посещений Берией кабинета Сталина, но и такие детали, как суточное время почти каждого посещения. «Сегодня товарищ Сталин пригласил пораньше, я пришел, он один», — зафиксировано в «Личном дневнике» 31 марта 1939 г. (т. 1, с. 110). И действительно, в Журналах Сталина за этот день прием начался в 16 часов 40 минут с Берии, который пробыл в кабинете Сталина до 20 часов 15 минут (с. 255). Запись в «Личном дневнике» от 26 июля 1940 г. сообщает о посещении Сталина: «Только что от него, сидели два часа один на один, потом пришел Шахурин…»(т. 1,с. 186). Она соответствует Журналам Сталина, зафиксировавшим пребывание в кабинете Берии с 17 часов 5 минут до 20 часов 25 минут, причем до прихода Шахурина в 19 часов 10 минут Берия действительно беседовал наедине со Сталиным 2 часа 5 минут (с. 308)».

Всё верно. Дневниковая запись и реальная история совпадают, что подтверждает и сам профессор Козлов. Казалось бы, это лишний довод в пользу подлинности дневников. Нет же, моего рецензента не устраивает якобы излишняя детализация в дневнике — как в части хронологии, так и персонального состава тех, кто бывал у Сталина (о последнем моменте — чуть позже).