Сергей Кремлёв - Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Ведь уважаемый (не более, впрочем, чем в пределах эпистолярной вежливости) профессор Козлов не может не знать, что вначале хрущёвцы, а затем «перестройщики» типа генерала от фальсификации Волкогонова физически уничтожили множество архивных документов, совершив этим тягчайшие преступления перед народом и историей.

Берия говорил, что без документов нет архивов, без архивов нет истории, а без истории нет будущего. И как раз для того, чтобы лишить Россию будущего, её, с определённого момента, стали лишать истории, а перед этим — основательно почистили архивы, в ряде случаев «пополнив» их подложными «документами».

Поэтому на вопрос профессора Козлова я отвечу так: «Не знаю, где хранится или хранился оригинал «Личного дневника» Берии, но думаю, что он находится или находился там же, где находятся всё ещё не рассекреченные следственные дела по заговору, например, Тухачевского и прочие документы, оправдывающие Сталина, где хранятся сфальсифицированные тома «следственного дела» Берии и многие другие документы эпохи Сталина и Берии, показывающие её подлинный облик во всём её непридуманном трагизме и несомненном величии».

Ведь эта эпоха была полита прежде всего кровью сознательной жертвенности героев и потом созидания, а нам от неё оставляют сегодня лишь грязь.

И ещё — пепел от подлинных документов той эпохи, уничтоженных её фальсификаторами.

Поэтому мне, в отличие от профессора Козлова, не показалось странным то, что «Павел Лаврентьевич» категорически отмёл любую возможность проведения «государственной» «экспертизы» этого важнейшего документа на том основании, что нет сейчас в России государства…

И разве это не так? Что, оно — настоящее государство, в его полноценном и общественно состоятельном содержании, у нас есть?

Значение государства сейчас максимально принижают сами его официальные «столпы», так чего уж там?!

Впрочем, и об этом я скажу более подробно позже, а пока — опять статья профессора Козлова. Он усомнился в аутентичности текста дневников Л. П. Берии и рассуждает во вполне вроде бы академической манере:

«В русском языке слово «легенда» имеет многозначный смысл. В первую очередь оно означает предание, недостоверное повествование. Но уже на рубеже XIX–XX вв. в документальном источниковедении и археографии в России этим словом начали обозначать некие пояснения, обязательные при публикации документального исторического источника, — указания на его место хранения, оригинальность или копийность, историю его бытования и обнаружения и т. д. — все то, что удостоверяет аутентичность, т. е. в первую очередь подлинность, публикуемого документального исторического источника, даже если в конце концов он оказывается недостоверным».

Вот так академический подход!

Оказывается, учёный-историк вначале объявляет обязательным критерием достоверности исторического источника указания на его место хранения, оригинальность или копийность, на историю его бытования и обнаружения и т. д. — всё то, что удостоверяет аутентичность, а затем сообщает, что, несмотря на наличие всех этих археографических условий, источник в конце концов может оказаться недостоверным.

Занятный подход!

Но дальше — больше! Профессор Козлов заявляет:

«Многословное «археографическое» легендирование «Личного дневника» Берии, предпринятое Кремлёвым, на самом деле представляет собой не легенду в ее археографическом смысле, а легенду в ее основном толковании как недостоверное повествование, хуже того — сознательную и преднамеренную ложь. Иначе говоря, гипотеза о том, что «Личный дневник» Берии представляет собой документальную фальсификацию, получает веское подтверждение…»

Итак, на основании отсутствия в моей публикации тех археографических данных, которые — по утверждению самого рецензента — не гарантируют достоверности, рецензент делает вывод о том, что дневники недостоверны, а Кремлёв — лжец.

Ну-ну…

Заметим, к слову, — в глазах профессора Козлова Кремлёв не мистификатор, как Проспер Мериме с его «Тузлой» или Дж. Макферсон с его «Поэмами Оссиана» (если брать примеры из литературы), не оригинальный историограф Сандр де Куртиль с его поддельными «Мемуарами д’Артаньяна», а именно лжец.

Определение сильное, и не думаю, что мной заслуженное. Ведь внимательный и объективный читатель моих предисловий, послесловий и комментариев к дневникам Л. П. Берии может легко убедиться в том, что я лишь предполагал аутентичность их текста, а не заявлял о том категорически! Профессор же Козлов утверждает, что «…Кремлёв вместе с «Павлом Лаврентьевичем» предлагает читателям поверить в подлинность «Личного дневника» Берии…».