Василий Молодяков - Несостоявшаяся ось - Берлин-Москва-Токио

В формировании внешнеполитических идей и воззрений Риббентропа, в определении его геополитической ориентации немалую роль сыграл Карл Хаусхофер, имя которого встречается едва ли не в каждой главе этой книги. В отличие от многолетней дружбы семьи Хаусхоферов с Гессом (именно Гесс познакомил Хаусхофера с Гитлером), о личных отношениях Хаусхофера и Риббентропа известно немного. Сын генерала-профессора Альбрехт Хаусхофер работал в «бюро Риббентропа» в качестве ведущего эксперта по Дальнему Востоку, унаследовав интерес и любовь к этим краям. Однажды Альбрехт спросил отца, почему тот поддерживает нацистов. «Будем учить наших хозяев», – многозначительно проронил старый геополитик. [154]Отвечая после войны на вопросы американских разведчиков о своих отношениях с Риббентропом, старший Хаусхофер кратко сказал, что «учил его читать карты». «Что вы имеете в виду под чтением карт?», – переспросил один из американцев. Видимо, считая излишним посвящать врагов в детали, Хаусхофер сухо, но внушительно ответил: «Я учил его базовым политическим принципам». [155]Под этим следует понимать основы евразийской геополитики и геостратегии – именно такой ориентации и придерживался Риббентроп, выступая за военно-политический союз с Японией, а затем и с Россией [Еще одним связующим звеном между ними можно считать Фрица Хессе, бывшего ученика Хаусхофера по Мюнхенскому университету, ставшего доверенным лицом Риббентропа в бытность его послом в Лондоне.].

Главным политическим успехом «бюро» и личным триумфом его честолюбивого начальника стало заключение Антикоминтерновского пакта. Пакт, точнее, Соглашение против Коммунистического Интернационала, был парафирован в Берлине 23 октября 1936 г. и официально подписан там же месяц спустя, 25 ноября, вступив в силу с этого момента. Но сначала необходимо рассказать его предысторию, вокруг которой нагромождено столько неправды. А важна эта история еще и потому, что именно в ней выходят на сцену почти все главные действующие лица нашего исследования.

И советская пропаганда, и леволиберальные круги Европы и Америки немедленно охарактеризовали соглашение как «адский военный план, состряпанный гитлеровским фашизмом и японской военщиной». [156]С некоторым смягчением выражений такая оценка жива до сих пор, войдя в большинство энциклопедий, учебных и справочных изданий. Однако в свете известных ныне фактов эта, с позволения сказать, «версия» не выдерживает никакой критики.

Первая достоверно известная конкретная попытка японско-германского сближения при нацистском режиме относится к 1934 г. Практических результатов она не дала, но интересна тем, кто в ней участвовал. «<���В субботу, т.е. в выходной день> 7 апреля 1934 г. Гесс в частном порядке встретился с японским военно-морским атташе <���контр->адмиралом Эндо у профессора <���Карла> Хаусхофера на Кольбергерштрассе 18 <���в Мюнхене> и обратился к нему с полуофициальными предложениями, хотя и германская армия, и министерство иностранных дел явно предпочитали Китай Японии. Марта Хаусхофер подавала чай, а профессор переводил. Поначалу оба были сдержаны в своих суждениях, но затем Гесс заявил в открытую: «Ну что ж, я могу сообщить вам – а я говорю от имени фюрера – мы искренне желаем, чтобы Германия и Япония шли одним курсом. Но я должен заметить, что в этом не может быть ничего такого, что поставило бы под угрозу наши отношения с Великобританией». Эндо расплылся в одобрительной улыбке, которая обнажила его золотые зубы, а Хаусхофер облегченно вздохнул. В своих неопубликованных записях он описал эту встречу как первый шаг на пути к Антикоминтерновскому пакту, который страны заключили в ноябре 1936 г.». [157]

Отметим следующие важные моменты: а) инициатива сближения исходила не от руководства Германии, а от Хаусхофера или от японцев; б) с германской стороны переговоры вел заместитель Гитлера по партии, а не военный или дипломат; в) Гитлер и Гесс как атлантисты ставили отношения с Великобританией выше любых перспектив союза с Японией; г) первые попытки сближения были сделаны еще до контактов Риббентропа с японским военным атташе Осима Хироси, сыгравшим решающую роль в подготовке Антикоминтерновского пакта.

Японские дипломаты в Берлине и Токио внимательно следили за первыми шагами Гитлера после его прихода к власти. Однако они, как показывают документы Архива МИД Японии, явно недооценивали политический потенциал НСДАГТ и переоценивали политическое влияние рейхсвера. Возможно, в своих оценках дипломаты исходили из характерных для тогдашней Японии представлений, что во внутренней политике армия «по определению» играет большую роль, нежели политические партии. Напомним, что после военного мятежа 15 мая 1932 г. в Японии закончился недолгий период «партийных кабинетов» и к власти пришло «правительство национального единства» во главе с отставным адмиралом Сайто, а пост военного министра сохранил за собой генерал Араки, лидер и идеолог наиболее экспансионистски настроенных кругов армии. В следующем 1933 г. Япония вышла из Лиги Наций, не найдя с ней общего языка в деле урегулирования «Маньчжурского инцидента» и не желая поступиться ничем из своих «приобретений» на континенте. В стране нарастали националистические и авторитарные тенденции. Одновременно усиливалась и международная изоляция Япония. Все это вынуждало к поиску новых союзников. [158]