Шломо Занд - Кто и как изобрел Страну Израиля

Не только пустыня представлялась британским первопроходцам безлюдным пространством. Палестина за пределами святых мест также рассматривалась ими как оставленная населением территория, с нетерпением ожидающая прихода западных христиан, которые спасут ее от долгого запустения.

Неудивительно, что в таком морально-политическом климате широкая британская публика рассматривала колонизацию Палестины как в высшей степени естественный шаг. Однако Святая земля еще не принадлежала Соединенному Королевству — она была частью хрупкой Оттоманской империи. Поэтому когда в 80-е годы XIX века, вследствие еврейских погромов в России, началась, пусть в ничтожном масштабе, эмиграция еврейских поселенцев в Палестину, в Британии у нее немедленно нашлись сторонники. До этого христианские милленаристские фантазии Шефтсбери, равно как и иудейские религиозные мечты Монтефиоре, были совершенно бесплодными ввиду отсутствия человеческих субъектов, готовых их «одушевить». Евреи Британии, Франции, Германии или Италии находились на той или иной стадии культурного врастания в свои страны, поэтому идея перебраться в «страну праотцев», иными словами, на далекую периферию «культурного» мира, представлялась им совершенно неприемлемой. Однако теперь, в новых условиях, начал постепенно образовываться реальный базис для осуществления этих фантазий.

Подъем местного протонационализма в западных регионах Российской империи, включавших еврейскую «зону оседлости», создавал все возрастающее давление на огромную массу людей, говоривших на идиш. Обособленность этой большой религиозно-культурно-языковой общины порождала вспышки нетерпимости у соседей; царизм охотно эксплуатировал эту нетерпимость, умело превращая ее в открытый и агрессивный антисемитизм. Кроме того, происходивший в это время быстрый рост численности еврейского населения, не имевшего возможности перебраться через «черту оседлости», резко ухудшил экономическое положение еврейского социума; его жизненные условия стали совершенно невыносимыми. Под влиянием погромов, начавшихся в 1881 году [394]и продолжавшихся с перерывами вплоть до революции 1905 года [395], началась массовая эмиграция евреев на Запад. По существующим оценкам, до начала Первой мировой войны Российскую империю покинуло около двух с половиной миллионов евреев. Многочисленные еврейские эмигранты стучались в двери государств Центральной и Западной Европы; добрались они и до американского континента. Усиление юдофобских настроений в ряде европейских государств напрямую связано со значимой еврейской эмиграцией. Она же «ответственна» за создание первых новых еврейских поселений в Палестине, равно как и за возникновение сионистской идеи и сионистского движения.

Эмиграция из Российской империи (а также из Румынии) вызвала нешуточную озабоченность многих еврейских организаций в Центральной и Западной Европе. Опасение, что прибытие на Запад большого числа «восточных» евреев приведет к усилению антисемитизма, побудило западных еврейских лидеров задуматься о том, каким образом можно было бы помочь «чужим» эмигрантам, одновременно избавившись от них. Однако в то время как еврейская община Гамбурга всеми возможными способами направляла эмигрантов в местный порт с тем, чтобы они продолжили свой путь напрямую в Соединенные Штаты, богатые общины Франции и Британии, стремясь решить проблемы, порождаемые огромным наплывом беженцев, искали для них какие-то иные маршруты. Барон Морис де Гирш (Hirsch), например, взявшись за это нелегкое дело, помог создать для беженцев поселения в Аргентине [396]. Барон Эдмонд де Ротшильд сделал то же самое в Палестине. Оба эти поселенческих предприятия, никоим образом не имевшие национального характера, быстро хирели, так что постоянно требовались новые денежные вливания, чтобы удерживать их на плаву.

В то время как сотни тысяч, даже миллионы евреев ехали на запад, нашлись эмигранты, среди них — несколько десятков молодых идеалистов, решившие в начале 80-х годов XIX века перебраться в Палестину. Тоненький ручеек этой эмиграции еще не имел большого практического значения; мало того, некоторые из этих людей позднее покинули Палестину и продолжили свои странствия и приключения на Западе. Тем не менее налицо было начало медленного и долгого процесса.

Интересно отметить, что одним из самых динамичных организаторов этой первой еврейской поселенческой кампании стал еще один, до сих пор не упомянутый, британский христианин. Лоуренс Олифант, дипломат, в прошлом член британского парламента, верил, как и многие другие, что иудео-христианская раса должна управлять Святой землей. Уже в 1880 году он опубликовал книгу «Страна Гилеад» [397]. Он полагал, что, поскольку так сложно приобрести землю в Палестине к западу от реки Иордан, будет проще и практичнее расселить евреев на ее восточном берегу. Для этого необходимо «всего лишь» изгнать проживавших здесь бедуинов. Что до арабских земледельцев, их следует разместить в «резервациях», точь-в-точь как индейцев в Северной Америке, а затем использовать в еврейских поселениях как рабочую силу. Запасшись рекомендательным письмом от Бенджамина Дизраэли, он встретился с оттоманским султаном, однако не смог убедить его поддержать план расселения евреев на восточном берегу Иордана. Его надежда добиться финансирования Британией строительства железной дороги через будущее еврейское государство также не оправдалась.