Луи Фредерик - Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

Переводы программных произведений Дизраэли, такие как «Эндимион» или «Вивиан Грей» (сейчас почти забытые), вызвали среди молодежи взрыв восторга, в основном потому, что эти книги были творением не просто романиста, но и крупного государственного деятеля, вложившего всю веру и весь пыл своей души в созидание и укрепление английской империи. Политические взгляды, выраженные Дизраэли в «Сибиле», где описывается английское общество во время промышленной революции (Дизраэли делит его на «нацию богачей» и «нацию бедняков»), его заботы о национальной независимости и о внедрении романтических и религиозных концепций для сопротивления возраставшему материализму дали мощный толчок образу мыслей молодых японцев, которые обнаружили все причины для объединения народа под крылом императора, для усиления национального характера своей страны и для освобождения от той приземленности, которая была столь характерна для государственных деятелей прошлого. Газета «Кокумин но Томо» (Друг народа) стала выразителем этого горячего желания обновления, к которому рвалась молодежь Японии.

Люди, участвовавшие в реставрации императорской власти и одержимые идеей полной европеизации страны, мало-помалу уступили место представителям нового поколения, требовавшим не рабского подражания Западу, а истинного возрождения нации. Популярные писатели-романисты в своих произведениях раскрывали наиболее потаенные желания «молодых людей Мэйдзи». Они сами были молоды, эти авторы: Цубути Сёё родился в 1859 году, Фтабатэй Симэй — в 1864-м, Одзаки Коё и Кода Рохан — около 1866 года. И это лишь несколько имен из целого списка философов, принадлежащих описываемой эпохе.

Передовая статья первого номера «Кокумин но Томо», увидевшего свет в феврале 1887 года, точно определила цели и стремления молодежи: «Мы, представители японской нации, считаем, что эпоха заслуживает того, чтобы серьезно ей заинтересоваться. Реформа по восстановлению императорской власти, определявшая жизнь нашего общества последние двадцать лет, должна быть продолжена. Стареющие люди постепенно уступают место молодежи новой Японии. Время разрушать старые установки и институты завершилось, и наступила пора созидания. На самом деле благосостояние нашей страны и ее будущего зависят от решений, которые мы примем сейчас». Это слова редактора газеты Токутоми Сохо, который в одной из следующих статей добавлял: «Этот возраст — возраст надежды. Именно поэтому мы говорим не столько об изменении Японии, сколько о ее воскресении. В любом случае, старая Япония мертва. Япония сегодняшнего дня — это новая Япония». Он выступал против отживших обычаев, ведущих, по его мнению, к духовному разложению, а в классовой борьбе и в борьбе поколений он видел господствующий исторический фактор: только молодежь была способна внести обновление в область реформ также, как и умонастроение народа. Что касается взглядов Токутоми Сохо на место Японии на мировой арене перед опасностью европейского колониализма, то, по его мнению, страна должна была помешать порабощению бедных народов Азии богатой западной цивилизацией.

Разгорались дискуссии, предметом которых была переоценка всего «азиатского» и «японского». Теперь Японию волновало не только собственное будущее, но и будущее всей Азии, в которой она, как наиболее промышленно развитое государство, заняла место защитника азиатской культуры от посягательств европейцев. Создавались многочисленные общества, такие как «Кэнъюся» и «Минъюся», не только объединяющие молодежь, но и высказывающие новые соображения в газетах «Кокумин но Томо», «Ниппондзин» (Японцы) и в других, менее значимых, которые читали и с жаром обсуждали множество людей, особенно в городах, в университетах и в школах. Среди читателей было также немало женщин. Анализ политических и исторических событий, проекты реформ, изучение старых японских трудов и перевод иностранной литературы, различные суждения о произведениях искусства и о книгах, умеренный популизм и социализм — все было направлено на поиск нового, типично японского «духа», прежде всего «восточного» или «азиатского». Три работы Окакуры Какудзо (1862–1913), писателя и критика, считавшегося в Японии иностранцем (он свободно владел английским языком и создавал на нем свои произведения), подводят итог новым веяниям. В этих трех книгах — «Идеалы Востока», «Пробуждение Японии» и «Книга о чае» — писатель старается показать, что в некоторых областях жизни, особенно в культуре, Япония достигла высот, недоступных Западу: «Япония — это музей культуры и цивилизации Азии. История японского искусства стала историей идеалов Азии».