Луи Фредерик: Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

«…Япония рассталась с феодальным строем, но дух феодализма все еще жив в наиболее благородных его проявлениях: в преданности вассала своему господину и в привязанности господина к своему вассалу. Что касается повседневной жизни людей, их традиций, привычек, предпочтений, то они остались почти такими же, какими были сто лет назад, и влияние европейской культуры на них практически не отразилось», — писал в 1882 году французский исследователь Б. Госсерон.

Это суждение не вполне соответствует истине. К 1882 году Япония вовсю продолжала усваивать западноевропейский образ жизни, а в крупных городах были заметны изменения в социальных институтах и нравах людей. С тех пор как император Муцухито, пришедший к власти в 1868 году, задумал превратить Японию в великую державу, способную сравняться с Европой и Америкой и даже соперничать с ними, страна находилась в состоянии непрерывного становления. Япония перестала отделять себя от остального мира и усилиями императора превратилась в «просвещенное государство» (Мэйдзи). Она переняла многие достижения и уроки Запада и встала на путь такой широкомасштабной модернизации, какой современная история еще не знала. В результате стране удалось за несколько десятилетий перешагнуть от Средневековья к современности, изменить политическую, экономическую и правовую структуры, внести преобразования в промышленную, военную, культурную и социальную сферы и коренным образом перестроить традиционное японское общество. Реформа коснулась даже поведения и образа мыслей японцев, так что все, начиная с простого крестьянина и заканчивая монархом, руководствовались одним лозунгом: «Будем подражать Западу, пока не станем равными ему».

Следует отметить, впрочем, что Япония, оставаясь в добровольной изоляции до 1639 года, отнюдь не игнорировала окружавшие ее страны Запада, более того, следила за ними с определенной тревогой. Сами страны-колонизаторы пока не интересовались своим соседом, зато наиболее передовые японцы были прекрасно информированы о том, что происходит в Европе, и знали всё о политике, которую та вела в отношении Азии. Японцы не упускали случая воспользоваться кое-какими научными достижениями Запада. Например, в 1543 году увеличилась поставка ружей голландскими купцами, что существенно повлияло на способы ведения войны местными феодалами. Замки пришлось укрепить, так как слабые деревянные заборы уже не могли сдерживать атаки всадников-самураев, облаченных в железные латы. В начале XVII века англичанин Уилл Адамс, которого сёгун Токугава Иэясу насильно удерживал в Японии, познакомил местных плотников с искусством европейского кораблестроения.

В XVIII веке японские ученые заинтересовались книгами по медицине, попавшими к ним из Голландии, и сёгунат учредил специальную школу переводчиков. С 1744 года многие крупные государственные деятели, среди которых был Аоки Коньё (1698–1769), стали учить голландский язык, для того чтобы общаться с иностранцами, приехавшими в Японию для торговли и по закону страны не имевшими права покидать пределы маленького острова Дэсима. Именно Аоки Коньё удалось достать научные труды по экономике и перевести их. В 1757 году Сугита Дзэнпаку (1733–1817) начал осваивать азы европейской медицины, в частности хирургию, и проводил вскрытия. В 1771 году он перевел книгу по анатомии. В это же время еще один известный японский ученый, Хирага Дзэннай (1723–1779), ботаник и геолог, ставил эксперименты с электричеством и изучал овцеводство (овцы тогда были неизвестны в Японии). Развивалась литература. Оцуки Дзэнтаку в 1783 году опубликовал Рангаку-кайтэй («Ключ к европейской науке»), а двумя годами позже — Банкоку-дзусэиу («Описание мира») и Камо-дзацува («Заметки о голландцах»). Появились труды, посвященные военному делу, например Кайкоку-хэйдан («Речь о военных нуждах одного острова») в 1787 году. К концу XVIII века был составлен японско-голландский словарь, а в начале XIX века Ино Сукэй (1745–1818) выпустил карту Японии и всемирный атлас с указаниями широты и долготы. В 1808 году официальные переводчики сёгуната, находящиеся в Нагасаки, получили указание помимо голландского выучить русский и английский языки, чтобы переводить научные труды. Немецкому врачу Францу фон Шибольду (1796–1866) позволили переехать из Нагасаки в Эдо, чтобы преподавать медицину и хирургию.