Имбер Де Сент-Аман - Жозефина

17 июля Бонапарт адресовал Жозефине из Мармироло послание самого пылкого любовника: «Получил твое письмо, мой обожаемый друг. Оно наполнило мое сердце радостью. Я очень благодарен тебе за то, что ты потрудилась сообщить свои новости. Твое здоровье сегодня должно быть лучше. Уверен, что ты выздоровела. Настоятельно рекомендую заняться верховой ездой, это не преминет пойти тебе на пользу. С того момента, как покинул тебя, я грущу. Единственное счастье для меня — это быть возле тебя. Без конца воскрешаю в памяти твои поцелуи, твои слезы, твою милую ревность. И очарование несравненной Жозефины разжигает жаркое пламя в моем сердце, в моих чувствах. Когда же я освобожусь от всякого беспокойства, от всяких дел и смогу проводить все время около тебя, заниматься только тем, что любить тебя и думать только о счастье, говорить тебе об этом и доказывать тебе это? Отправляю тебе лошадь, но надеюсь, что ты скоро сможешь присоединиться ко мне».

Это письмо заканчивается половодьем восторженных чувств: «Несколько дней назад я полагал, что страстно люблю тебя, но с момента, как увидел тебя, чувствую, что люблю тебя в тысячу раз сильнее. С той поры, как познакомился с тобой, я с каждым днем все сильнее обожаю тебя: это подтверждает максиму Ла Брюйера о том, что любовь с первого взгляда ложна. В природе все имеет развитие и стадии усиления. О! Прошу тебя, позволь мне увидеть какие-нибудь из твоих недостатков! Будь менее красивой, менее грациозной, в особенности менее доброй, никогда не будь ревнивой, никогда не плачь; твои слезы лишают меня разума, разжигают мою кровь. Поверь, что не в моей власти не думать о тебе, иметь мысли, которые не были бы подчинены тебе. Отдыхай хорошо, побыстрее восстанавливай свое здоровье. Приезжай ко мне, чтобы, по крайней мере, прежде чем умереть, мы могли сказать: «Мы были столько дней счастливы!» Миллионы поцелуев и столько же Фортуне, несмотря на его злобный характер». Фортуне — это маленький пес Жозефины.

18 июля — новое письмо, также посланное из Мармироло: «Всю ночь провел под обстрелом. Я бы расправился с Мантуей одним сильным, смелым и удачным ударом, но вода в озере резко спала, так что мой полк не смог по нему прибыть. Сегодня вечером начну штурм по-другому… Получил письмо от Эжена и отправляю его тебе. Прошу тебя написать милым деткам и отправить несколько украшений. Уверь их, что я люблю их как собственных детей. В моем сердце нет разницы по отношению ко всему, что касается тебя или меня. Очень хочу знать, что ты носишь, что делаешь. Проезжал мимо поселка Вергилия по берегу озера под серебряным светом луны и все время думал о Жозефине!»

Мишле в своей книге под названием «До 18 брюмера» по поводу этой фразы сделал следующее замечание: «Во время осады Мантуи Бонапарт писал Жозефине в сентиментальном письме в духе эпохи, что, думая о ней, мечтательный и полный меланхолии, он оказался при лунном свете на озере близ поселка Вергилия. Несомненно, именно тут ему пришла идея организовать праздник великого поэта, который он провел позднее и который сделал ему хорошую рекламу в обществе, воспитанном в классическом духе. Итак, мы видим осененного лаврами итальянского героя около могилы Вергилия».

Была в характере Бонапарта, что бы об этом ни говорили, нежная и сентиментальная сторона. В своих мемуарах герцог Рагуз сказал: «Природа дала ему признательное и доброжелательное сердце, и я бы даже сказал — чувствительное. Это утверждение идет вразрез с устоявшимися, но несправедливыми мнениями. Его чувствительность, без сомнения, со временем притупилась, но в рамках моего рассказа я поделюсь некоторыми фактами и дам неопровержимые доказательства правильности моего мнения».

Наполеон любил поэзию. На Святой Елене он даже сказал: «Миром правит воображение». Ничто, кроме литературы, не казалось ему возвышенным и достаточно идеальным. Все его детство прошло в пылких размышлениях о поэтах и великих людях. Он в равной степени увлекался Гомером и Александром, Вергилием и Цезарем. Воспитанный на Плутархе и Жан-Жаке Руссо, он испытывал влияние спиритуалистической школы и имел пристрастие ко всему, что было великим и что было прекрасным. Он обожал любовь так же, как он любил славу — до самозабвения. Стиль его прокламаций и бюллетеней согласуется со стилем его любовных писем. Герой или любовник, он оставался одним и тем же человеком.

19 июля Бонапарт опять написал из Мармироло: «Вот уже два дня нет писем от тебя, уже тридцатый раз за день я отмечаю это. Ты понимаешь, что это грустно? Ты все же не можешь сомневаться, что ты — моя единственная и нежная забота. Вчера мы атаковали Мантую, обстреляли ее из двух батарей фугасами и мортирами. Всю ночь этот презренный город горел. Это зрелище было ужасно и величественно. Овладели множеством внешних укреплений, в эту ночь отроем траншею. Завтра отправляюсь с генеральным штабом в Кастильон и там рассчитываю заночевать. Получил почту из Парижа. Есть два письма для тебя, я их прочитал. Хоть это действие мне кажется вполне простым и ты сама мне разрешила однажды, однако это меня удручает. Я хотел бы их вновь запечатать. Фи! Это было бы ужасно. Если я виновен, прошу простить меня, клянусь тебе, это не из ревности, нет, конечно, нет, в этом вопросе я очень доверяю моему обожаемому другу. Хотелось бы, чтобы ты дала мне разрешение читать все твои письма, тогда у меня не было бы угрызений совести и страха. Прибыла почта из Милана, нет писем от моего обожаемого друга! Прощай, мое единственное сокровище! Когда же ты сможешь приехать ко мне? Я сам приеду за тобой в Милан. Тысяча поцелуев, таких же жарких, как и мое сердце, таких же чистых, как ты. Приказал позвать курьера, он мне сообщил, что ты поехала к себе и сказала, что тебе нечего ему приказать. Фи! Злая, глупая, жестокая тиранка, маленький прелестный монстр! Ты смеешься над моими угрозами, ты выставляешь меня дураком. О, если бы я мог закрыть тебя в своем сердце, как в тюрьме. Сообщи мне, что ты весела, хорошо себя чувствуешь и очень нежна ко мне».