Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Недобросовестные историки всегда Сталина стараются выставить в неприглядном виде. Вот и в случаях с конфликтами на западных границах его пытаются представить в виде пугливого идиота, представляющего любую там стрельбу, как провокацию, способную вызвать, ни больше, ни меньше, как полномасштабную войну. Неужели, Сталин не понимал значение слова « провокация» применимое к действиям на границе. Одно дело, если немцы постреляли со своей стороны, а мы, как стадо баранов бездумно поперлись бы к ним через границу выяснять отношения. Разумеется, именно, это, и мог иметь в виду Сталин: о чем, заранее и предостерегал. Но другое дело, когда крупные германские войсковые соединения вламываются на нашу территорию, а мы открываем по ним огонь. В таком случае, язык не поворачивается назвать это провокацией с нашей стороны. Это, извините, самая заурядная агрессия со стороны противника! И происходит это столкновение, как нам хорошо видно по сообщениям из округов, на нашей территории. Не с хлебом же и солью должны встречать немчуру? Мы, к большому сожалению никогда не узнаем, как Сталин распорядился реагировать на массовые военные действия германских войск на нашей границе, но вариантов могло быть только два. Или дать возможность самому Наркомату обороны, в лице руководителя Тимошенко, принять решение и дать условный сигнал командующим в округа на ответных действиях или же доложить о вооруженной агрессии Германии самому Сталину. А он уже сам, должен был по получении всей информации принять решение. Скорее всего, в реалиях, существовал, именно второй вариант. Почему и идет речь, якобы, «о телефонном звонке на дачу Сталину», с тем чтобы знать, как он отреагирует на произошедшие события на границе: «Мол, тебе сообщили информацию, а ты теперь думай…» Тогда, исходя из рассказа Жукова, получается, что Сталин испугался личной ответственности за принятие решения и переносит ее на членов Политбюро, что явно не только не характерно для Сталина, но и выставляет его явным саботажником решения Политбюро. Жуков сам себе противоречит, выставляя Сталина теперь уже в роли нерешительного трусишки. Зачем, скажите, нужно Сталину собирать членов Политбюро для решения данного вопроса? Для весомости принятия решения, что ли? Так, ведь, идут приграничные сражения, каждая минута на счету, а сбор членов Политбюро это, своего рода, тот же саботаж, но уже в коллективном виде, не более того. Само по себе это заседание по поводу решения о подаче сигнала командующим округов будет выглядеть глупостью, так как другого решения от Политбюро, в данной ситуации, трудно ожидать. Хорошо. Предположим, что Сталин, все-таки, решил перестраховаться и вынес решение на Политбюро. Какое другое решение должен был принять, сей Главный орган политической власти страны? Понятно, то же самое, если по всей границе идет стрельба. Зачем же тогда нужен этот сбор партийцев? Поэтому решение о подаче условного сигнала командующим округов вполне мог принимать и должен был принимать лично, сам Сталин. Не идиотом же он был на самом деле? А вот наделить его единоначалием, в принятии данного решения, очень даже возможно, могло уполномочить именно Политбюро. Готовилась же наша страна к войне, как бы того не хотелось Жукову. Разумеется, такое решение было вынесено значительно раньше 22 июня. Речь идет о шестом мая, когда Сталин возглавил правительство и, ко всему прочему, стал Председателем Комитета Обороны при Совнаркоме, о котором, ну никак не хотят говорить ни Хрущевы, ни Жуковы, ни прочие брехуны от истории.

Мы не должны забывать о наших заговорщиках. Разве они могли бы смириться с тем, что Красная Армия во всеоружии готова встретить врага? Не допустить этого — их основная задача.

Сталин — ключевая фигура и об этом, несомненно, и знают, и понимают заговорщики. Недаром, соратников Сталина они считали ничтожествами. Решение Политбюро о наделении Сталина единоличным правом отдать приказ о подаче сигнала командующим округов, как это не выглядит прискорбно, но играло, именно, на руку заговорщикам. Ведь ликвидация Сталина (или «изоляция» его, по причине болезни и чего-то другое) вносила бы (и внесла!) невообразимую сумятицу в ряды того же Политбюро. Теперь им самим, в отличие от Сталина, надо было принимать решение, а оно ведь, это решение, вытекало из предоставленной информации Наркома обороны и начальника Генштаба. А какую информацию могли предоставить членам Политбюро Тимошенко и Жуков, являющиеся, самыми настоящими заговорщиками? Разумеется, такую информацию, какая была выгодна только им. Они спокойно, могли водить «за нос » любое Политбюро вместе с правительством. Поэтому и была создана Ставка, в разрез действий Комитета Обороны при СНК, так как надеялись, что Сталину не удастся выбраться из той « трясины », в которую затащат Красную Армию в самые первые дни. Такого количества подлости, которую учинили наши «товарищи» из «пятой колонны» по разгрому Красной Армии хватило бы на десять Франций, вместе с Англией в придачу. Если бы не Сталин и советский народ, то нашего государства давно бы уже не было на этом свете. Поэтому Хрущев в пятьдесят шестом и брызгал с трибуны съезда ядовитой слюной на Сталина, что не получилось у него с подельниками в сорок первом.