Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Оставим на время Вячеслава Михайловича с его «нераскрытой» тайной и вернемся в Нюрнберг, который нам даст много пищи для размышлений.

Как мы уже знаем, Гесса не дали « по потрошить » на предмет, что он делал в Англии накануне агрессии Германии против Советского Союза и как планировался разгром Красной Армии за несколько недель?

Но ведь можно, же было допросить еще и других лиц, представленных суду и которые вполне могли рассказать много «интересного» о нападении на Советский Союз. Вот, например, в Нюрнберг был доставлен свидетель Ф.Паулюс, который являлся одним из активных участников разработки плана «Барбароссы. Но снова произошло очередное « торможение » свидетеля, дабы избежать утечки нежелательной для кого-то информации. Допрос должен был вести советский обвинитель Н.Д.Зоря. С ним на процессе через три месяца, после этого события, произойдет «несчастный случай», в результате которого его жена, вдруг, станет — вдовой. Вот как происходило это дело в рассказе его сына Юрия, которым он поделился, в свое время, с польской журналисткой Кристиной Курчаб-Редлих ( Журнал "Новая Польша". № 9 за 2000 г.):

«28 декабря 1945 г. в новой форме советника юстиции III класса он ( Н.Д.Зоря — В.М.) вылетел в Германию. "Это был последний раз, когда я видел отца", — говорит Юрий Зоря».

Далее, польская журналистка приводит описание событий на процессе, в которых принял участие Юрин отец:

«Во время Нюрнбергского процесса Зоря совершил три ошибки . 11 февраля 1946 г. он допрашивал фельдмаршала Фридриха фон Паулюса. Цель — доказать, что Германия напала на СССР внезапно. Допрос он вел блестяще (на следующий день о нем писали все газеты) вплоть до того момента, когда заявил, что теперь будут "представлены материалы и показания людей, располагающих достоверными сведениями о том, как на самом деле проходила подготовка нападения на Советский Союз". Тут речь Н.Зори оборвали на полуслове. Кабины советских переводчиков были отключены. Сталин приказал(?), чтобы дальше фон Паулюса допрашивал главный советский обвинитель Роман Руденко. О том, что на самом деле происходило перед 22 июня 1941 г., мир не должен был узнать никогда!»

Вот на такой высокой пафосной ноте, но, все же прервем на время, журнальную статью, и дадим некоторое пояснение. Автор из журнала «Новая Польша» и сын покойного — Юрий Николаевич Зоря, сблизились на общей неприязни к Сталину и она, красной нитью проходит через всю публикацию. Об ошибочности версии, т. е. причастности Сталина к убийству, говорил при встрече сыну Н.Д.Зори, другой Юрий, известный публицист-историк Мухин. Но, по словам последнего, у сына — Юрия Николаевича, была « клиника » на почве «демократии» и, ни какие доводы не могли его переубедить, что следы преступления надо искать в другом направлении. Прежде, чем продолжить данное повествование, хотелось бы уточнить о первой ошибке Н.Д.Зори, которую он, якобы, совершил, по мысли польской журналистки. Но она по-женски, так не конкретна, что пришлось самому искать в вышеприведенном отрывке, где же « собака зарыта ?» Видимо, первая ошибка Н.Зори состоит в том, что он не нашел веских доказательств того, что Германия напала на СССР внезапно. Предлагаю читателю еще раз перечитать приведенный отрывок с целью убедиться в правоте моих слов. Но, можно также предположить (в качестве шутки) и самое невероятное: неужели Н.Зоре, поставили в вину отключение микрофонов в кабинах наших переводчиков?

Читаем далее. «Ошибка неизбежная: проигрыш в интриге вокруг Риббентропа (Это надо, видимо, понимать — как, вторая ошибка Н.Зори. — В.М.). Зоря получил приказ не допустить показаний Риббентропа о существовании секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении. Но и Риббентроп, и его заместитель Вайцзеккер под присягой раскрыли его содержание. Это произошло 22 мая 1946 года. На следующий день Зорю нашли мертвым».

Трудно понять, что больше всего привлекает польскую журналистку? Выступление Риббентропа, коли, дана дата его выступление или загадочная гибель советского обвинителя, о дате которой она говорит без конкретики — «на следующий день»?

« Смерть члена советской делегации в центре внимания всего мира — это не сталинский стиль. Сталин вызвал бы жертву в Москву и там с ней расправился. Значит, Зоря совершил что-то неслыханное, потребовавшее немедленной реакции. Он совершил ошибку непростительную: попросил своего непосредственного начальника, генерального прокурора СССР Горшенина, немедленно отправить его в Москву для доклада Вышинскому о документах по Катыни, ибо после их изучения у него появились сомнения, сможет ли он с ними завтра выступить перед трибуналом (Это, видимо, третья ошибка Н.Зори, по мысли автора статьи. — В.М.) . Горшенин отказал. Сомнения в сталинской правде о Катыни — это смертный приговор не только сомневающемуся (что многократно подтвердилось позднее), но и его окружению. Зоря, скорее всего, этого не учел» .