Александр Мещеряков - Император Мэйдзи и его Япония

Утагава Кунисада. Башня Рёункаку

Башня Рёункаку

Воскресенский собор

Однако православный храм не стал самым высоким зданием Токио. В этом году в предназначенном для простонародья токийском парке культуры и отдыха Асакуса была возведена башня Рёункаку высотой в 60 метров. В ней насчитывалось двенадцать этажей – десять кирпичных и два деревянных. До восьмого этажа ходил первый в Японии лифт. На последнем этаже были установлены подзорные трубы. Каждый, кто заплатил немалую сумму в 8 сэн, мог забраться на самый верх и полюбоваться панорамой города.

Перспектива.И православный собор, и башня Рёункаку были разрушены во время ужасного землетрясения 1923 года. Собор восстановили, башня осталась в памяти благодаря рисункам, гравюрам и фотографиям. В настоящее время Воскресенский собор со всех сторон обступили огромные здания, принадлежащие коммерческим структурам. На их фоне собор выглядит инородным вкраплением. Этот пейзаж наглядно свидетельствует о победе «посюсторонности» японского характера, о которой с такой горечью неоднократно говорил отец Николай в своем дневнике.

Успехи японской промышленности были видны всякому, внутреннее производство вытесняло импорт. В этом году в продаже появились велосипеды, изготовленные в самой Японии. Они были дешевле импортных, но все еще оставались предметом роскоши. На вопрос, кого бы они хотели видеть своим будущим мужем, девушки отвечали: обладателя велосипеда и телефона.

В начале года разразилась жестокая эпидемия гриппа. Сам Мэйдзи находился на постельном режиме 40 дней. Эпидемия унесла жизни людей из ближайшего окружения императора. 22 января скончался Мотода Накадзанэ, который за время двадцатилетней службы своими конфуцианскими убеждениями оказал на императора немалое влияние. 18 февраля умер другой сподвижник Мэйдзи – Сандзё Санэтоми. Он и Ивакура Томоми были, по существу, единственными киотосскими аристократами, внесшими серьезный вклад в строительство новой Японии – Японии Мэйдзи. Перед самой кончиной Сандзё император успел пожаловать ему верхнюю степень первого ранга.

В январе произошло немыслимое: на церемонии поклонения портрету Мэйдзи школьный учитель Утимура Кандзо (1863–1930) не склонил голову, бдительные ученики донесли на него. Никто не пытался его оправдать, никто не проявлял сочувствия. Тем более что он был христианином. В его понимании, поклона мог быть удостоен только правитель Небесный, но не земной. Но когда руководству школы удалось убедить Утимура, что поклон портрету – это не акт религиозного почитания, а просто «уважения», он сделал так, как ему велели. Утимура дал уговорить себя – обстановка была такова, что искушать судьбу лишний раз не хотел никто.

Казалось, что террористы «подзабыли» про существование иностранцев, оказывая предпочтение японским политикам. Однако события этого года показали: ксенофобия пустила слишком глубокие корни.

27 апреля в Нагасаки на фрегате «Память Азова» прибыл двадцатитрехлетний цесаревич Николай, который совершал длительное морское путешествие по восточным странам. Перед Японией он успел побывать в Греции, Египте, Индии, на Цейлоне, в Сингапуре, на Яве, в Сайгоне, Бангкоке и Китае.

Этому визиту придавалось в Японии совершенно особое значение. Несмотря на партнерские, казалось бы, отношения с Англией, японских августейших особ принимали там с некоторой прохладцей. Хотя Япония считала Россию своим главным соперником на Дальнем Востоке, японским принцам оказывали в России самый радушный прием. Теперь настало время отдать долг вежливости русскому цесаревичу.

Николай был старшим сыном Александра III, и ему предстояло стать русским царем. Визит цесаревича безусловно льстил самолюбию японцев – ведь члены царствующих европейских домов такого калибра никогда еще не посещали Японию. Обычно это были внуки, вторые или третьи сыновья действующих монархов. В то же самое время многие японцы явно боялись России. Николай отказался от прежней традиции царского дома – путешествия по родной стране, и прямиком отправился за границу. Причем не на Запад, а на Восток! Не было ли это знаком того, что экспансионистские амбиции России в Азии возрастут еще больше?