Александр Мещеряков - Император Мэйдзи и его Япония

Продолжали «завоевание Европы» и японские художники. В этом году вышел в свет последний, пятнадцатый выпуск рисунков Хокусая из серии под названием «Манга». Первый выпуск появился в продаже еще в 1814 году, на Западе тогда никто не знал имени художника. Теперь же, в 1878 году, издатель в предисловии с удовлетворением отмечал: «Теперь часто наши магазины посещают иностранцы, которые интересуются гравюрами или коллекционируют работы мастера. Недавно я увидел книгу, изданную в Европе, и в ней было большое количество рисунков из „Манга“. Тогда я понял, насколько широко распространилась слава о силе кисти Хокусая» [142].

Продолжал свой победоносный путь на Запад и японский шелк. В 1872 году шелкомотальных (кокономотальных) фабрик насчитывалось только девять, но теперь, всего через шесть лет, их число возросло до 282. Они были меньше, чем в Томиока, стены лепили из глины, станки зачастую делали не из металла, а из дерева. Однако ввиду низких издержек, сверхэксплуатации деревенских девушек и низких зарплат продукция этих фабрик была конкурентоспособной. По объему производства шелка-сырца Япония стала постепенно приближаться к Китаю – крупнейшему производителю шелка в мире.

Повышению качества шелка и других товаров служили ярмарки под крышей (канкоба), проводившиеся при прямом участии властей. Первая общенациональная ярмарка открылась в этом году в Токио. По словам В. Крестовского, это был «целый лабиринт деревянных зданий, зал, крытых галерей и переходов, где сосредоточены по отделам всевозможные произведения местной кустарной и мануфактурной промышленности, перечислить которые нет никакой возможности, кроме как в длинном каталоге. Тут чего хочешь, то и просишь. Тут все есть, решительно все, что требуется в обиходе японской жизни, за исключением лишь съестных продуктов, если они не в консервах. Вы находите здесь и предметы роскоши, и предметы первой необходимости, пищу для ума и образования, пищу для развлечения и комфорта, инструменты и пособия для всевозможных работ, искусств и ремесел. Тут и мебель, и утварь, ткани и одежда, книги, табак, цветы, духи и прочее и прочее. Но замечательно вот что: допускаются в Кванкубу изделия не иначе как премированные, получившие медали и почетные отзывы на разных конкурсах и местных провинциальных выставках, так что превосходные качества всех этих произведений вполне гарантированы – покупайте смело, вы не рискуете ошибиться и быть обманутым» [143].

Иными словами, Центральная ярмарка в Токио была лишь заключительным звеном в череде подобных мероприятий, проводившихся по всей стране.

Ярмарки стали прообразом будущих универмагов и «современного» способа потребления. Японцы привыкли покупать нужные им вещи в специализированных лавках. Там тобой одним занимался приказчик, который носил со склада требуемые вещи. Витрин не было, выставлять весь товар напоказ считалось неприличным. Самый лучший товар следовало держать подальше и приберегать напоследок. На ярмарках все обстояло иначе, там клиенты сами подбирали и покупали себе нужную вещь из числа тех, что были выставлены на всеобщее обозрение. Или не покупали. В отличие от лавок, куда ходили непременно с целью совершить покупку, по ярмарке можно было бродить просто для удовольствия. Тамошний продавец уже не знал клиента в лицо, теперь понятия «продавец» и «знакомый» переставали быть синонимами [144].

В январе главный инспектор полицейского управления Кавадзи Тосиёси (1834–1879), считающийся «отцом-основателем» японской полиции, подал докладную записку, в которой он ратовал за возрождение искусства фехтования мечом (кэндзюцу). Во время войны с Сайго Такамори «отряд обнаженных мечей», составленный из мастеров кэндзюцу, проявил себя наилучшим образом. И дело было не столько в их выучке, сколько в несгибаемом духе. Роль холодного оружия в современной войне с каждым днем становилась все меньше, но это отнюдь не отменяло необходимости воспитания смелых и мужественных воинов. Держа в руках меч (даже если это был учебный деревянный меч), человек ощущал связь со знаменитыми воинами древности и средневековья. Предложения Кавадзи приняли, все полицейские стали заниматься фехтованием на мечах. Запрещение самураям носить мечи было преодолено – в сознании служивого человека он продолжал сохранять огромное значение. И не только служивого – «Движение за свободу и права народа» также практиковало воинские искусства для воспитания своих активистов. Самураев в стране официально не существовало, но их воинский дух овладевал все новыми и новыми людьми.