Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Поскольку пустошь — это место, где когда-то было постоянное жилое поселение крестьянина, имевшего свое земледельческое хозяйство, и поскольку непременным признаком любого крестьянского поселения (починка, деревни, села) является наличие двора (или дворов), постольку таким же признаком пустоши служит «дворище», т. е. следы крестьянского двора как хозяйственной единицы. « Двор », как хозяйственный комплекс, как единое экономическое целое, и « дворище », как какие-то остатки прежнего «двора», противопоставляются в источниках «избе», «клети», как просто жилым или рабочим помещениям, местам хранения запасов, не имеющим постоянного характера, не свидетельствующим о прочной связи крестьянина с землей и после своего исчезновения оставляющим в качестве воспоминания о себе «печищо» (след былого очага). Эти очень интересные терминологические различия («дворище» и «печище»), отражающие различие социально-экономических явлений, отчетливо выступают на материале одного судебного дела 1495–1496 гг. Крестьяне Борковской волости Ярославского уезда Карп и Федор Михалевы завели хозяйство на месте, которое они называли «пустошью и дворищом». Считавшие это место своей собственностью, старцы Спасо-Ярославского монастыря со своей стороны доказывали, что там «пустошь и дворищо не бывало», а «печищо… одно есть: стояла тут изба да клеть при архимандрите при Варламе на приезд-приежжали в сенокос с старци и с людми… пожен косити, а в той избе стояли…» [489] ГКЭ, № 14752; Д. М. Мейчик , указ. соч., № 254.

В процессе освоения пустошей и возобновления на них жилых поселений возникали постоянные споры между черными крестьянами и феодалами (особенно монастырями), пытавшимися присвоить себе вновь заселяемые земли.

В 1485–1490 гг. черные крестьяне Залесской волости Костромского уезда Лаврок Фалелейков и Торопец Степанков сын Панафидина обвинялись в том, что они «поорали… и посеяли» пустошь Кашино, принадлежавшую якобы Троице-Сергиеву монастырю. Крестьяне утверждали, что эту пустошь им дали в надел староста и представители крестьянской общины Залесской волости. Ряд старожильцев подтвердили это показание. И тем не менее крестьяне проиграли дело.

Во время судебного разбирательства, происходившего в 1492–1494 гг. по делу о завладении Троице-Сергиевым монастырем пусто — шами в Мишутинской волости Переяславского уезда, вскрылась картина земельной практики монастырских старцев. Выяснилось, что ряд селищ, которые когда-то представляли собой места поселения великокняжеских черных крестьян, а теперь запустели, монастырские старцы велели пахать своим крестьянам. «Знахари» о рассказывали на суде: «монастырские крестьяне… пашут тех селищ много», «а те селища изстарины великого князя» [490] АСЭИ, т. I, стр. 399–401, № 523; стр. 449–452, № 571. .

XIV и особенно XV века — это время быстрого развития земледельческой культуры не только в результате восстановления хозяйства на пустошах, но и в результате расширения посевных площадей за счет сведения лесов. Многочисленные данные свидетельствуют о том, что леса вырубаются под крестьянские поселения и под пашню. В правых грамотах постоянны такие указания: «…а то, господине, россечен лес Гилевской, что поставил за великого князя Оверкей слоботчик, а называют Дубовицами, а розсекали, господине, тот лес хрестияне гилевские»; «то, господине, с нашей вотчины пришли подели, а х тому болоту». Монастырские власти отдают своим слугам в пользование «пустоши… в лесе» с обязательством их распахать и вернуть «и с хлебом, и з жывотиною» [491] Там же, стр. 414, № 537, стр. 366, № 485; стр. 433, № 556. .

Монастыри, бояре, князья, привлекая, как было указано выше, крестьян для поселения на запустевших землях, одновременно стремятся использовать их труд для расширения пашни за счет поднятия целины, заведения земледельческого хозяйства на площадях, освобожденных из-под леса. Одним из стимулов, побуждающих крестьян селиться на лесных участках, как и на пустошах, была податная льгота.

Сохранились льготные грамоты 1496–1497 гг., выданные дворскими и десятскими Жабенской черной волости Кашинского уезда черным волостным крестьянам, получающим участки в лесу для разработки. Один крестьянин «порядился» «на лес на старь возле Старьское болото», другой — «на лес на старь на Зеленый остров»; двух крестьян дворский «посадил» «на селище на Матрен — кине». Таким образом, речь идет и о расширении площади пахотных земель путем вырубки лесов и заведения на их месте земледельческого хозяйства, и о восстановлении земледельческой культуры в тех ныне заброшенных местах, где она уже была в прежние времена. Во всех случаях крестьянам предоставляется льгота в податях на 15 лет [492] ЦГАДА, ф. Калязина монастыря, кн. 1, № 29, л. 39–39 об. .