Е. Готтендорф - Герман Геринг

Послушав объяснения офицера-консультанта, Геринг сказал: «Ну ладно, достаточно, все это я слышал еще год назад! Покажите-ка что-нибудь новенькое!» После этого вся группа направилась наверх, на смотровую площадку, устроенную на крыше барака; генералы, украшенные орденами и аксельбантами, с трудом стали подниматься по крутой железной лестнице. Геринг, желая, кажется, показать, что такое восхождение для него — пустяк, неожиданно достал из кобуры тяжелый пистолет, прокрутил его несколько раз на пальце и хотел подбросить вверх, но адъютант, видимо привыкший к подобным фокусам, осторожно забрал у него оружие и сказал вполголоса, укоризненно, как нянька: «Не надо, ведь он заряжен, это небезопасно!»

Когда все столпились на площадке, послышалась команда «Пуск!», и ракеты, стремительно оторвавшись от земли, вонзились, грохоча, в серые нависшие облака и пропали из вида, так что прибор оптической наводки оказался совершенно бесполезным. Геринг, подавив зевок, произнес: «Ну вас к черту! Вечно у вас что-то не ладится! Когда ни придешь — всегда одно и то же!»

После этого объявили, что состоится пуск ракеты «Фау-2», и рейхсмаршал оживился. По словам Дорнбергера, «он вел себя как ребенок: то и дело заглядывал в стереотрубу, а потом таращился на лес, где находилась пусковая площадка. Наконец, впереди, среди деревьев, поднялись клубы дыма, раздался прерывистый стук двигателя первой ступени, и ракета с громовым ревом свечой взмыла вверх, наклонилась, легла на курс и быстро исчезла в облаках, нависших над лесом. Геринг засмеялся от удовольствия, как дитя, перед которым тряхнули красивой погремушкой, полы его шубы распахнулись, он прижал меня к животу и громко сказал: «Великолепно! Это другое дело! Теперь будет о чем порассказать на съезде партии, когда наступят спокойные времена!»

Потом он поехал на испытательный полигон «Пенемюнде-вест», где доктор Крамер из фирмы «Рур-сталь» проводил демонстрацию ракеты «Х-4» типа «воздух-воздух», запускавшейся с самолета. Испытания прошли успешно, и доктор Крамер обратился к Герингу: «Герр рейхсмаршал, эту ракету нужно пустить на доработку в первую очередь, иначе опять все застопорится!» В ответ Геринг, пожав плечами, сказал с кривой улыбкой: «Я-то могу вас поддержать, но что толку! Стоит мне выйти из штаба, как мое решение сразу же кто-нибудь отменит; мое слово теперь ничего не значит даже в моей собственной «лавочке»!»

Геринг одним из первых в Третьем рейхе понял, что люфтваффе фактически разгромлены, и в сентябре 1944 г. сказал Гитлеру, что хотел бы отправиться на Западный фронт, в 1-ю парашютно-десантную армию, но фюрер наотрез отказал ему в этом, заявив: «Не хватает еще, чтобы вас там убили, или, того хуже, взяли бы в плен!» Пришлось подчиниться. Геринг сделал своим главным военным штабом Каринхалле, откуда стал руководить действиями люфтваффе вместе с генералом Коллером, новым начальником штаба, часто у него бывавшим. Эмми и Эдца тоже жили в Каринхалле.

Неприятные вести с фронта шли одна за другой. В ноябре 1944 г. была сформирована первая эскадрилья двухмоторных реактивных истребителей «Ме-262» (40 самолетов) под командованием известного аса, майора Вальтера Новотны, на счету которого числилось 258 сбитых самолетов. К разочарованию Геринга, первые вылеты этой эскадрильи не имели успеха; майор Новотны погиб в воздушном бою, и эскадрилью расформировали, разослав самолеты по другим частям. Гитлер, прослышав об очередной неудаче люфтваффе, со злостью сказал о Геринге: «Ну вот, опять провал! У него ничего не получается! Это все потому, что Геринг — не революционер, а самый настоящий буржуа! Он на всех влияет плохо, у него и жена — не национал-социалистка!» Геббельс, к которому была обращена эта тирада, одобрительно поддакнул фюреру: он тоже слышал, что Эмми Геринг с пренебрежением отзывается о нацистских порядках и дружит с евреями.

11 ноября 1944 г. Геринг провел в берлинской авиашколе совещание заслуженных офицеров люфтваффе, продолжавшееся два дня. Один из его участников позже вспоминал:

«Это было блестящее собрание «героев нации», лица которых, знакомые всем немцам, постоянно мелькали в кадрах кинохроники и не сходили с обложек журналов. Все они выглядели мужественными и подтянутыми: крепкие молодые люди, державшиеся с полной уверенностью. Осеннее солнце, заливавшее светом актовый зал школы, ярко вспыхивало на их погонах и наградах. Здесь собралось командование и самые заслуженные офицеры люфтваффе, обладатели почетных орденов».