Карина Кокрэлл - Легенды и мифы мировой истории

И Фердинанд вернулся, навел, как мог, порядок и мирно правил страной.

И каждый год, 6 января, приезжал сюда, в Гранаду. Раньше – с соратниками, пока они были живы. А вот теперь – один. Даже Гарсилассо не приехал, болел. А больше не осталось никого. Все ушли – и Медина-Сидония, и Талавера, и даже Торквемада. А самое главное – любимые дети и его Изабелла.

Фердинанд не узнает, что Непобедимая Армада – символ Испании, той Испании, которую создали они с Изабеллой, – однажды ляжет на песчаное дно у далеких берегов Англии, и это будет началом конца. И что Инквизиция переживет все – даже Великую Испанию.

«Ну вот, Исабель… Ты спрашивала, не искупление ли это детям за наши грехи? Ну посуди сама… – Он говорил и говорил с ней и был уверен, что она здесь и слышит его. – Две наших дочери – счастливы: Мария за новым королем Португальским, и младшенькая, Катарина, за англичанином, как его… Генрихом. Молоденький такой… Катарина тяжела, родит скоро. Хорошо, если бы сына…»

Да, есть только одна женщина, с которой он может говорить обо всем. Вот только пока она не может ему ответить. Она пока молча слушает своего Фернандо.

И ждет…

Фердинанд перекрестился и закрыл глаза, утомленные видом прекрасной Гранады. И перестал слышать мавританскую флейту. Он ясно увидел свое кастильское войско – в тот день, и в ушах у него зазвучал хор тысячи голосов, поющих Te Deum Laudamus, как он пел тогда, 6 января 1492 года, когда они входили в Гранаду. Фердинанд не замечал навернувшихся на глаза старческих слез.

Музыканты продолжали играть, но все дальше и тише.

Он уже засыпал. И не видел, что из-за колонны на него смотрит светлый высокий человек с израненными ногами и кровью на волосах. Вот он поворачивается и не спеша выходит в сад – по направлению к башням Альказабы. Он уходит. Он идет не оглядываясь и не останавливаясь – все дальше. Он идет над городом, прямо к вздымающимся вдали белоснежным, острым вершинам Сьерра-Невады, пока не исчезает за ними совсем…

Памятник королеве Изабелле Кастильской в Мадриде. Скульптор Мануэль Канет

У Фердинанда – еще семнадцать дней жизни. Рядом стоит пустой кувшин. Мокнет мрамор. И слышны глухие удары опадающих под дождем и ветром апельсинов в зимних садах Альгамбры, сок их истекает в красную андалузскую землю. И мощно гудит колокол, установленный в тот день кастильской победы на башне Альказабы. И тихо плачет мавританская флейта…

Невозможно противопоставлять легенды и историю. И как все было в прошлом, в точности не знает никто. От пульсировавшей когда-то жизни остаются кости, черепки, ржавый металл, разрушенные крепостные стены… А еще – отрывочные записи на ломком пергаменте. И тогда воображение и понимание мира сегодняшнего могут неожиданно дать всему этому плоть и связь. И тогда мы отчетливо видим вдруг за обрывками дат, имен, событий – лица и судьбы, давно растворившиеся во времени, но понятные и непостижимо связанные с судьбами нашими. Связанные общими человеческими радостями и бедами. Как часто именно чьи-то ненависть или любовь, честолюбие или фанатичное упрямство, свободолюбие или жажда мести становились в человеческой истории решающими. Но позднее они редко брались в расчет. И потому теперь нам на помощь приходят легенды.