Дэвид Кинг - Битва дипломатов, или Вена, 1814

В Париже правительство старалось не замечать угрозы. Король Людовик XVIII говорил, что он еще никогда не спал так хорошо, как сейчас, и ему больше хлопот доставляет подагра, чем тот человек с Эльбы. Официальная газета «Монитёр» написала: Наполеон спятил и для его задержания достаточно двух-трех сельских полицейских.

В действительности все было гораздо хуже. Армия переходила на сторону Бонапарта, так же поступали и многие государственные чиновники. Миротворцы в Вене в отличие от французского короля осознавали опасность и необходимость принятия срочных мер. Но что они могли реально сделать? Французский дипломат Алексис де Ноай изложил свое мнение кратко и однозначно: «Он бежал, и его надо повесить».

— Прежде чем повесить, мы должны его поймать, — резонно ответил король Пруссии. — А изловить его будет нелегко.

В любом случае уполномоченные посланники вряд ли могли что-либо предпринять, не зная в точности, куда направился Наполеон. К тому же надо было заниматься и неотложными делами на конгрессе. Первой в ряду насущных проблем стояла Саксония: для ее окончательного разрешения требовалось убедить саксонского короля согласиться с последним предложением миротворцев, то есть пойти на то, чтобы отказаться от двух пятых своей территории и почти трети населения.

Короля Саксонии недавно выпустили из заточения, и он пребывал в древней крепости города Пресбург (ныне Братислава в Словакии). Он не испытывал ни малейшего желания приехать в Вену и предстать перед своими насильниками. Среди участников конгресса тоже нашлись люди, разделявшие его оскорбленные чувства, и управляющий комитет решил послать к нему солидную депутацию — Талейрана, Меттерниха и Веллингтона.

Когда посланники явились ко двору короля, их встретили более чем холодно. После официального обеда и непродолжительной беседы король принимал делегатов по очереди и держался с каждым надменно и сухо. Разговор свелся к тому, что его помощники пункт за пунктом отвергли план раздела Саксонии. «Похоже, они все еще лелеют надежду на то, что еще можно торговаться по поводу выдвинутых нами условий», — заметил тогда Талейран.

Король Саксонии не шел ни на какие уступки и вел себя так, словно оставался верным соратником Наполеона. Он явно рассчитывал на то, что бывший император даст ему больше, чем эти лощеные джентльмены. Делегация вернулась в Вену ни с чем.

А в Вене только и говорили о Наполеоне. По свидетельству русского военного историка Александра Ивановича Михайловского-Данилевского, это имя можно было услышать повсюду — на улицах, в салонах, частных домах, кафе. Баронесса дю Монте вспоминала, что ужасающая весть о бегстве Бонапарта приводила всех в уныние. Король Баварии выглядел так, словно находился в состоянии легкого помешательства. По докладам агентов Хагера, в городе заключали пари на предмет того, куда пойдет Наполеон и что еще выкинет этот беглец.

Распространялись и самые разные слухи о мотивах эскапады Бонапарта. Анонимный агент сообщал барону Хагеру: в салонах говорят, будто к его побегу причастны британцы. Они якобы и подстроили его демарш, заманив в ловушку, чтобы на конгрессе приняли более жесткие меры в отношении императора Эльбы.

10 марта наконец посыльный доставил первые точные сведения о маршруте Бонапарта. Вопреки ожиданиям некоторых знатоков он не высадился в Италии, ни в районе Генуи, ни на юге. Наполеон избрал самый трудный путь — Францию. Мало того, он вышел на берег бухты Жуан, находящейся на расстоянии одной мили от Канн.

Согласно описанию Ла Гард-Шамбона, шокирующую весть о высадке Наполеона на юге Франции принесли прямо на танцевальный вечер у Меттерниха. Она мгновенно разлетелась по залу, оглушив танцующих как гром среди ясного неба. Оркестр Меттерниха продолжал играть, но вальсирующие пары, как красочно излагает поэт-песенник, вдруг замерли и в оцепенении уставились друг на друга. Никто не мог поверить, что Наполеон уже во Франции. «Такое ощущение, будто у меня на глазах разом погасли все многотысячные созвездия свечей», — добавляет Ла Гард-Шамбона.

Поэт создает живописную картину. Русский царь повернулся к Талейрану и выпалил: «Я же говорил, что это случится!» Дипломат ничего не ответил, а только вежливо поклонился. Прусский король и герцог Веллингтон вместе пошли к дверям, за ними последовали император Австрии и царь России. «Наполеону мало трагедии, ему еще нужен фарс», — сказал Талейран Меттерниху. Австриец промолчал, «принес свои извинения» и тоже вышел из комнаты. Талейран покидал вечер рука об руку с племянницей Доротеей. Вскоре только что переполненный зал опустел.