Суров задержался, замерил след, записал в блокнот необходимые данные. Азимов стоял рядом, дрожа от нетерпения.
- Бегим, таварищ капитан. Ево догоняй надо, да.
- Как нога?
- Сматри, таварищ капитан!.. Туда сматри, да.
Он всегда вызывает озноб, неживой свет ракеты, с шипением разрывающий темень. Каким бы ты ни был опытным пограничником, в скольких бы ни участвовал схватках, каждый нерв в тебе натянется как струна, и ты бросишься туда, на этот свет, не разбирая дороги, навстречу опасности, на помощь своим...
На другом конце сухого торфянища, за насыпью разобранной узкоколейки, вонзаясь в туман и стремительно его раздвигая, взметнулись в черное небо две зеленые ракеты. И еще одна - красная. Свет опадал и таял в тумане. Темень стала еще плотнее и гуще. У Сурова в глазах прыгали красные искры, зеленая пелена застилала торфянище.
Он бросился в темноту, туда, где недавно погас мертвенный свет, и думал, что случилось неладное: беспорядочные сигналы - о чем они?
4
Если бы тогда не произошло аварии, то знай крути баранку: рейс - туда, рейс - обратно, и кимарь себе потом минуток пятьсот за милую душу. Учеба давалась без особых трудов. За спиной десятилетка, два курса технологического. Как-нибудь политику на "петуха" можно сдать, на четверку определенно. Остальное - что? Немного строевой, немного огневой. Даже иногда интересно. А ребята в автороте - гвозди, штыки ребята, один в одного. Год пролетел как день. И надо же случиться! Нельзя было обгонять лесовоз. Топай теперь своими двоими, ночь в ночь меряй эти самые километры, начиненные романтикой: туда - обратно, туда - обратно, в два конца получается солидненько. Семь часиков отоспал - начинай сначала: строевая, тактическая, противохимическая, противо... Привиделось, что ли? Следы привиделись?..
Шерстнев подсветил фонарем - "елочка". Отчим с самой осени до весны носит теплые, на меху, ботинки с подошвой "в елочку". Драгоценное здоровье бережет товарищ член-корреспондент. Представил себе отчима - грузного животик вперед, голова кверху, - осторожно пробирающегося через границу. Комедия, ей-богу! Как раз на Кабаньих тропах след "в елочку". Кабан в башмачках с узорчатой подошвой! Расскажи ребятам, с хохоту животы надорвут.
На всякий случай, для страховочки, как говорит старшина, посветил вправо, влево, прошел вперед, возвратился назад - ничего, кроме одной этой "елочки". Пошел дальше, к заставе. Мокрый плащ хлестал по резиновым сапогам, роса стекала внутрь голенищ, потому что плащ был короток - чуть пониже колен. В сапогах чавкало. Скорее бы на сухое выйти, на скошенный луг, а там - застава. Каша с салом. Грубоват харч, а ничего, жить можно, калорийный харч. Бутенко шэпэ - швой парень, миску доверху: "Заправляйся, Игорь, добавки дам".
Смешняк парень, наивный селючок, мечтает о нарушителе. Шерстнев представил себя в роли Бутенко: повар, грезящий о подвиге. Прямо смех. Перед Лизкой показаться бы с медалью на груди. С серебряной медалью на зеленой ленточке!.. Который раз на ум приходит Лизка! Ничего особенного, девчонка как девчонка, рыжа, веснушчата, не в меру серьезна. И город не любит. Ей здесь нравится, на границе: дочь старшины. Холодная Лизка - он так ее однажды назвал.
- Неостроумно, - отрезала Лизка.
Поехала Лизка в лесотехнический поступать. Интересно, примут ли. Ганна Сергеевна говорила, во втором потоке сдает. Через пять дней узнают: поступит - не поступит, должна приехать. И еще подумал, что обязательно встретит ее на станции. Вот вытаращится! Думай, парень, чтоб кругом было шестнадцать. Один пишем, два в уме...
Туман, казалось, становился плотнее. Побегай в таком молоке по ямам да колдобинам, среди пней, или скачи по бороздам пахоты как козел. Его внезапно взяла злость на себя: нашел темочку для умственных упражнений! Прибавил шагу. Хотя в сапогах все еще хлюпало, но под ногами уже была сухая земля с песком, шагать стало намного легче. Шерстнев подумал, что пришел на вырубку очень быстро и раньше положенного возвратился со службы - за такое капитан взыщет. Надо дежурному позвонить, включиться в линию связи. На капитана бы не нарваться.
Черт знает что творится после возвращения капитана из города! На прошлой неделе начальник заставы, ездивший в город на какое-то совещание, привез письмо от матери. Ничего не сказав, отдал: на, мол, читай. Известно, какие письма от мамы: полотнище! А тут всего три страницы крупным маминым почерком. Всякие домашние новости, просьбы беречь себя и в конце совершенно немыслимое: "Игорек! Спасибо тебе, сын, порадовал. Хоть раз в жизни. Командир твой, Юрий Васильевич, зашел проведать меня. Уж я-то испугалась: думаю, Игорь набедокурил! Сердце, знаешь, какое у меня - от пустяка замирает. А тут увидела зеленую фуражку, ноги подкосились. "Вы от Игоря?" спрашиваю. "Совершенно верно, я его начальник", - отвечает. Взял меня под руку, на диван усадил. И так хорошо о тебе, так хорошо, что отошло мое сердце. Спасибо ему, хороший он человек..."
Читать дальше