Сергей Цветков - Узники Тауэра

Лорд Сюррей вскоре отправился на плаху. Сэр Томас Гард тоже был приговорен к смерти, но в ту ночь, когда палач точил свой топор, умер король Генрих VIII. Приговор над герцогом Норфолком побоялись исполнить, и все царствование Эдуарда VI он провел в Тауэре.

Несчастный отец полностью покорился судьбе. Существует письмо, где он просит позволения послать за книгами в его дом, так как, пишет сэр Томас, «без книг я не могу лежать с открытыми глазами, а вечно дремлю, хотя спать не могу, и не спал вот уже двенадцать лет». При нем состоял всего один слуга. Тогдашний наместник Тауэра, сэр Эдуард Уорнер, получал двадцать два фунта, восемнадцать шиллингов и восемь пенсов в месяц на содержание высокого узника, но бесстыдно разворовывал эти деньги, что видно по одной из записок сэра Томаса, в которой он смиренно просит тюремщика прислать ему одеяло, чтобы укрыться от холода.

Таковы были удобства, предоставляемые в государственной тюрьме Англии ее первым аристократам – и это в то время, когда закон отнюдь не равнял знатных и незнатных людей! Можно себе представить, как содержались там дворяне попроще. Правда, дворянин по закону имел одно важное преимущество: его нельзя было пытать. И вот случалось, что барон сидел в темнице по соседству со своим менее знатным сторонником или сообщником-горожанином и через окно упрашивал его ни в чем не сознаваться, а молчать как благородный человек, на что тот возражал, что легко молчать лорду, которого заставляют отвечать на допросе словами, а каково молчать ему, бедному человеку, который должен отвечать всеми своими членами и суставами?

Первая половина XVI столетия имела огромное значение в истории Англии. Королевский абсолютизм окончательно окреп и утвердился. Единственная организация, которая могла противиться королевской власти, – церковь – была побеждена и сделана простым орудием королевского деспотизма. Беспощадное подавление мятежей дало почувствовать народу его уязвимость и беспомощность. Система жесточайшего террора держала у ног короля всю Англию. Самые благородные головы падали на эшафоте. Парламент собирался только для того, чтобы санкционировать акты королевского беззакония.

История произошедшей в те годы в стране перемены – это история одного человека: Генриха VIII Тюдора.

В 1509 году умер основатель династии король Генрих VII. Его сыну, Генриху VIII, было восемнадцать лет. Мужественная красота, сила, ум сочетались в нем с открытым, великодушным характером. Даже один противник короля признавал, что в начале царствования от Генриха VIII «можно было ожидать всего хорошего».

Генрих VIII обладал истинно королевской внешностью. Он был выше ростом всех своих придворных, крупнее их по фигуре, с величественной осанкой, превосходный борец, великолепный охотник, один из лучших стрелков Англии, рыцарь, спешивавший на турнирах одного соперника за другим; с этими качествами молодой король соединял широту и разнообразие взглядов, составлявших отличительную особенность людей Возрождения. Его прекрасный голос, любовь к музыке, искусство игры на лютне и органе, вкус к поэзии и живописи не мешали ему питать пристрастие и к более практическим искусствам – медицине и кораблестроению.

В характере Генриха VIII была народническая струнка, заставлявшая его все время искать любви народа. При своем восшествии на престол он обещал согласовать систему внутреннего управления с ожиданиями своих подданных, уничтожить вымогательства, которые практиковались под предлогом исполнения давно забытых законов, и предать суду проворовавшихся министров финансов своего отца.

От всего сердца король симпатизировал гуманистам, людям Возрождения, и сам был хорошим лингвистом, обнаруживая неподдельный интерес к богословию и наукам. Когда ему было девять лет, его ум и таланты удивили Эразма Роттердамского; а когда наследник стал королем, великий ученый поспешил вновь приехать в Англию и выразил свою радость в знаменитой «Похвале глупости» – этой песне торжествующего разума, произносящего приговор над миром невежества и ханжества, который должен исчезнуть перед светом знания во время нового царствования.

Но под внешней блестящей оболочкой в натуре Генриха VIII таились безграничное самолюбие и эгоистичность. Уолси, ближайший сподвижник Генриха VIII в первую половину его царствования, говорил на смертном одре: «Этот государь, обладающий необыкновенной царственной смелостью, скорее подвергнет опасности половину своего государства, нежели поступится самым ничтожным из своих желаний. Уверяю вас, что я часто стоял перед ним на коленях, иногда по три часа кряду, убеждая его отказаться от его желания, и не мог ничего сделать». Это своеволие Генриха VIII в конце концов попрало все основные законы государства и даже самую религию народа.