Анна Романова - Петр Первый. Император Всероссийский

Меншиков, смеясь, схватил разъяренную женщину за запястья и легко заломил ей руки. – Полно, графиня, к чему нам такие страсти? – жарко прошептал ей на ухо князь, прижимая к себе все крепче. – Ваш муж еще за пределы России не выехал, а вы уже других мужчин соблазняете непокорностью своей…

Мария передернулась от отвращения. Тот заметил ее брезгливость и швырнул Марию на софу.

– Балованная, да? – прошипел сквозь зубы князь, которого такая реакция привела в ярость. – Думала, что теперь будешь в роскоши жить да вниманием высокородных мужей пренебрегать?!

Мария в ужасе смотрела на бушующего и плюющегося слюной Меншикова.

Молодая женщина в очередной раз прокляла свою красоту, которая, вместо того чтобы обеспечить ей блестящее будущее, превратила ее настоящее в череду издевательств и унижений. Она была уверена, что князь возьмет ее силой, что Петр лично разрешил ему опозорить ее, законную супругу, обесчестить, а потом разнести грязные слухи по всему Петербургу. Однако Меншиков внезапно успокоился.

– Так я чего заходил, – в мгновение ока искаженную маску хищного зверя сменило привычное, лучащееся угодливостью и довольством лицо. – Царь велели вам явиться в его покои нынче вечером, – Меншиков широко улыбнулся и напоследок бросил:

– При невыполнении приказа извольте получить десять плетей на дворцовой конюшне-с.

Изящно поклонившись, фаворит подмигнул и, весело насвистывая, вышел из ее покоев. Мария же осталась лежать на софе. Неповиновение Петру означало еще большие страдания для нее. А еще изобретательный царь непременно отыграется на Александре Румянцеве…

Вспомнив трагическую гибель графа Апраксина, она заплакала.

Не спал в ту ночь и князь Меншиков, который притаился в алькове напротив царских покоев и ожидал развязки всей этой забавной ситуации. Это он подсказал Петру отправить Румянцева в заграничную поездку, заранее предвкушая благодарность царя, который получит красивую возможность унизить строптивую фаворитку. Однако хитрый лис волновался из-за Екатерины – если она узнает, что он причастен к возвращению Марии в постель Петра, Меншиков приобретет в ее лице довольно опасного врага.

Впрочем, царь умел хранить секреты, а больше императрице раскрыть глаза на козни Меншикова было некому.

Мария вышла из покоев Петра только после полуночи – шла по коридору, пошатываясь, словно пьяная, и зябко кутаясь в остатки черной материи. Меншиков догнал ее и, мягко придержав за плечи, взволнованно спросил:

– Ну как государь, остался доволен?

Мария ничего не ответила: даже не удостоив князя взглядом, она попыталась пройти дальше, однако Меншиков не собирался так просто выпускать из когтей свою добычу.

– Машенька, дитя мое, ну что вы? – воскликнул он с притворной печалью. – Я же о вашем благополучии пекусь. Ежели царь будет разочарован в вас, супруга вашего в нижайший чин разжалуют и прочь из дворца сошлют!

Молодая женщина вздрогнула и подняла на Меншикова ненавидящие глаза.

– Да будьте вы все прокляты, – злобно вскричала она. – И вы, и царь ваш, и дворец этот… Проклинаю, проклинаю!!!

С этими словами Мария вырвалась из рук князя и убежала прочь. Князь недоуменно пожал плечами, ухмыльнулся и задул свечу. В будуаре его ожидала Екатерина, которая, наконец, уступила жаркому натиску Меншикова и пригласила провести сегодняшнюю ночь в ее теплой компании.

– Сашенька, я слышала какие-то крики в коридоре, – задумчиво произнесла императрица и прижалась к Меншикову поближе. – Вы случайно не осведомлены, что там произошло?

Екатерина рассмеялась и поцеловала пальцы князя. Ей было удивительно хорошо, ведь одинокая женщина уже давно забыла, что такое любовь. Однако Меншиков подозрительно медлил с ответом, и императрица встревожилась:

– Господи, князь, почему вы молчите?

– Знаете, – ответил Александр Екатерине и подарил ей жадный глубокий поцелуй, который мгновенно заставил царицу забыть о таинственных криках, – судьба подчас заплетает не слишком изысканные узоры, и, чтобы в результате получился красивый гобелен, необходимо помочь ей в этом нелегком деле…

Пламя свечей, горящих в тяжелом серебряном канделябре, внезапно затрепетало, словно от резкого порыва ветра, и, умирающе мигнув, погасло, погрузив комнату в непроглядную тьму.

Адъютант царя Петра Великого гнал коня во весь опор. Взмыленный скакун буквально летел над землей, высоко вздымая подкованные копыта, и грива его развевалась на встречном ветру. Александру Румянцеву не терпелось поскорее вернуться во дворец, где его ждала молодая красивая жена, которая наверняка носила их первенца, зачатого в первую брачную ночь. Бывший денщик не видел Марию уже пять месяцев – его дипломатическая миссия за рубежом значительно затянулась, а карьера так стремительно вознеслась ввысь, что Александру продохнуть было некогда. Сил хватало только на то, чтобы вернуться поздно вечером в свою комнату, упасть на кровать да предаваться мыслям о любимой до тех пор, пока его не сморит сон глубокий.