Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

В дополнение к контролированию московских оперативных отделов, Второе управление наблюдало и в некоторых случаях руководило контрразведывательными операциями в союзных республиках. По этой причине его постоянно информировали об операциях немецкой военной разведки — Абвера — в важнейших пограничных районах. Правда, можно удивляться, как люди Меркулова интерпретировали нижеуказанную разведсводку и что они с ней сделали. В конце описания германской военной активности на советской границе следовали такие зловещие строки: «Германская разведка направляет свою агентуру в СССР на короткие сроки — три-четыре дня. Агенты, следующие в СССР на более длительные сроки — 10–15 суток, инструктируются о том, что в случае перехода германскими войсками границы до их возвращения в Германию, они должны явиться в любую германскую часть, находящуюся на советской территории» [238] Яковлев «1941 год», кн. 2,398. Такие рапорты показывают необходимость уметь делать стратегические выводы из простых контрразведывательных сводок. Если допрос задержанных агентов Абвера отражал инструктаж вдоль этих линий их наставниками, должно было быть ясно, что Вермахт был на грани нападения на Советский Союз.

Если взять в целом, информация, полученная контрразведкой НКВД, подтверждала сведения, добытые источниками внешней разведки, но, однако, нет никакого намека, что она в какой-либо повлияла мере на убеждение Сталина, что Гитлер не нападет на СССР, потому как он продолжает готовиться к вторжению в Великобританию. Но каково влияние этих сообщений на профессиональных сотрудников, которые прекрасно понимали их значение? Их молчание было результатом жизни и работы в мире страха, где никто не мог довериться своим коллегам. Когда полученный ими материал становился все более угрожающим, некоторые из них — те, кто стоял ближе к центру, — начинали выражать свою обеспокоенность открыто, но никогда, конечно, не самому Великому Вождю.

До и во время войны советская экономика в своем большинстве работала так, как и раньше, со времени создания Сталиным Первого Пятилетнего плана. Проблемы в ускорении превращения Советского Союза в современное промышленное государство решались с помощью карательных мер, проводимых экономическими подразделениями НКВД. Например, аварии в промышленности, агенты ‹сотрудники НКВД› объявляли саботажем, поэтому они карались смертной казнью или тюремным заключением. Таким образом, на Первый (железнодорожный) отдел Главного транспортного управления (ГТУ) НКВД была возложена ответственность за улучшение работы национальной системы железных дорог. Менее известно о важном вкладе, который он сделал по сбору разведывательной информации о наращивании численности германских войск в оккупированной Польше.

Еще в июле 1939 года ГТУ начал сообщать об увеличении актов саботажа на железных дорогах СССР, но диверсанты так никогда и не были пойманы. ГТУ потребовало улучшить агентурное обеспечение на наиболее уязвимых местах пути и на некоторых важнейших объектах, таких как паровозовагоноремонтные заводы, железнодорожные мосты, сортировочные станции, водокачки и т. п. [239] С.В. Степашин, «Органы Государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне» (М. 1995), кн. 1, 55–56. Агентура, действующая в классическом стиле НКВД, сообщала об отдельных лицах из числа паровозных бригад или на станциях, кого они подозревали в антисоветских взглядах или действительном саботаже. Когда СССР присоединил западные области Украины и Белоруссии осенью 1939 года, железнодорожное сообщение в них было организовано регионально, по советскому принципу. Агентура была перевезена из других частей СССР или завербована из местных железнодорожных служащих. Как и в других контрразведывательных и охранных мероприятиях, их действия также были направлены на сбор важных разведывательных данных в местах, где они работали.

Спецсообщение ГТУ от 12 июля 1940 года дает предварительный показ того, что могут обнаружить агенты. В сообщении находится информация от закордонной агентуры в Гамбурге, Любеке, Штеттине, Мемеле, Тильзите, Кенигсберге и Данциге, которая утверждает, что количество паровозов, занятых на перевозке строительных материалов, цемента и железа для строительства укреплений на границе с СССР, значительно возросло. В сообщении описываются новые базы гидросамолетов в Свинемюнде и активность на верфях Штеттина, обеспечивающая деталями новые классы моторов для торпедных катеров. Оно подписано начальником ГТУ Соломоном Мильштейном и направлено наркому Берии и Богдану Кобулову, который, как начальник Главного экономического управления, был ответственным за безопасность в промышленности. Естественно, что это спецсообщение должно было бы быть направлено также и в военную разведку. [240] Яковлев и др. «1941 год», кн. 1, 93–94. С.Р. Мильштейн приехал в Москву из Тбилисской партийной организации с Берия. Он так же был расстрелян в 1953 году.