Людмила Черная - Повседневная жизнь московских государей в XVII веке

Начиная с правления Алексея Михайловича особое внимание уделялось не только порядку и тишине на государевом дворе, но и чистоте и красоте его. Если намечалось какое-либо государственное мероприятие, то всем прибывающим на него вменялось в обязанность надеть приличную чистую одежду, чтобы не ущемить честь государева двора.

Царское величие на протяжении XVII столетия постоянно нарастало, что было вызвано укреплением самодержавия, всё более опиравшегося не на боярскую аристократию в целом, а на приближенных придворных, в особенности спальников. Алексей Михайлович создал особый Тайный приказ и теперь мог отдавать свои распоряжения через него, минуя Боярскую думу. Усиливалось и преследование за нанесение урона чести царя и его двора. Доносы по поводу «государева слова и дела» связаны в основном со словесными оскорблениями монарха. При первом царе из дома Романовых бесчестье нового правителя выражалось в упреках со стороны столичных жителей и провинциалов в излишней «тихости»: его «и не слышно», он не может навести порядок даже в своей семье, а не то что в государстве, и т. п. Целый ряд угроз в адрес царя и патриарха был высказан «спьяну» и «сдуру». Так, казак Ивашка Панов грозился: «Я царю горло перережу!», брянский сын боярский Нехороший Семичев говорил: «Яз на патриарха плюю». Можайские жители упрекали: «Не умеет государь матушку свою за смутню, в медведную ошив, собаками травить». Честь второй жены Михаила Федоровича, Евдокии Лукьяновны Стрешневой, ущемляли ходившие среди придворной прислуги и служилых боярынь намеки на ее незнатное происхождение: «Не дорога она, государыня; знали оне ее, коли хаживала в жолтиках (простых сапожках), ныне де ее, государыню, Бог возвеличил».

О преемнике Михаила, появившемся на свет после двух старших сестер, ходили слухи: «А что де государь Алексей Михайлович, и тот де царевич подменный». В 1633 году архимандрит новгородского Хутынского монастыря Феодорит был сурово наказан за слова: «Бог де то ведает, что прямой ли царевич, на удачу де не подметный ли?»

«Брань и лая» в адрес царя, наносившие урон его чести, карались строго, но, как свидетельствуют источники, смертная казнь по этим делам всё же не применялась. Только за прямое посягательство на царскую власть (наряду с торговлей табаком и изготовлением фальшивых денег) полагалась смертная казнь. Однажды князья Шаховские чуть было не поплатились жизнью за то, что в пьяном угаре на пиру затеяли опасную игру: «выбрали» своего брата Михаила «царем», а он их пожаловал в свои «боляры»…

В целом государева честь определяла всё устройство жизни при дворе, диктовала нормы и правила поведения придворных и остальных подданных как в повседневной, так и в торжественной обстановке. И опять-таки, как и в случае государева чина, соблюдение государевой чести во многом зависело от личности самого правителя, уделявшего больше или меньше внимания подобным вопросам.

Церемониал являлся стержнем и основанием придворной культуры. Основополагающим церемониалом русского государства, экстраординарным событием в повседневной жизни царского двора, знаменовавшим вступление монарха в свой «государев чин», было венчание на царство.

Обряд венчания на царство первого государя из дома Романовых почти не содержал новшеств по сравнению с аналогичными процедурами его венценосных предшественников. Лишь среди атрибутов одеяния монарха впервые появилась золотая цепь с выгравированным на ней полным титулом российского государя. Возможно, мощная цепь с крепко скованными звеньями (каждое было прикреплено не только к соседнему, но и к трем следующим) символизировала возрожденное единство страны. В остальном же обряд венчания намеренно строился по традиционному канону, чтобы всем его ходом подчеркнуть преемственность законной царской власти.

Однако необычным был ход предшествовавших событий. 2 мая 1613 года состоялся торжественный въезд в Москву избранного царя, встречать его вышли жители города с чудотворными иконами. Шествие, в котором якобы участвовали все жители Москвы «от мала до велика», возглавлял Освященный собор архиереев Русской православной церкви. Войдя в Кремль, крестный ход направился в Успенский собор, где был отслужен праздничный молебен. После этого члены Боярской думы и государева двора, а также присутствовавшие на церемонии «всяких чинов люди» приняли присягу. Какие чувства наполняли душу юного царя, когда после присяги ему целовали руку все старейшины Думы и двора? Михаил перестал быть частным лицом, становясь «царским ликом», новой святыней государства. Очевидцы свидетельствовали, что на глазах присутствующих блестели слезы умиления и восторга, питаемые надеждой на скорое умиротворение страны.