Инна Соболева - Утраченный Петербург

М. В. Ломоносов

Считалось, что этот спирто-эфирный раствор полуторахлористого железа способствует всасыванию железа и усиливает его действие «при малокровии с состоянием истощения и нервными страданиями». Способ приготовления капель Бестужев хранил в тайне. Но в 1728 году его лаборант Лембке продал эту тайну французскому бригадиру Ламоту, который стал выдавать капли за свое изобретение и продавать по многократно завышенной цене. В 1748-м по просьбе Елизаветы Петровны Бестужев сообщил способ приготовления капель придворному аптекарю Манделю. Его наследники оказались весьма предприимчивы: они продали секрет Екатерине II за тридцать тысяч рублей, сумму огромную. Напомню: именно столько заплатила императрица Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину за его резиденцию на Каменном острове. Закончилась история, как часто бывает в таких случаях, конфузом: в 1782 году в печати был опубликован способ приготовления капель. И тайне, и огромным доходам пришел конец.

Повторили открытие Бестужева (без всяких интриг, чисто научным путем) доктора медицины, члены государственной медицинской коллегии барон Петр Федорович Аш и Иоганн Готлиб Георги. Оба они считались лучшими медиками столицы, Георги к тому же был еще знаменитым натуралистом и путешественником, профессором натуральной истории и химии. В 1781 году он возглавил химическую лабораторию, созданную Ломоносовым. Именем профессора Георги назвали экзотический цветок, привезенный из Мексики, — давно уже ставший привычным в наших краях георгин.

Однако вернусь к лаборатории Ломоносова и мытарствам, какие ему пришлось претерпеть, добиваясь ее открытия. Первое прошение о создании лаборатории он подает руководству Академии в январе 1742 года, но ответа не получает. На второе прошение (он подал его в мае 1743-го) следует резолюция: «Отказать за неимением при Академии денег». А потом происходят события, поставившие под вопрос не только создание лаборатории, но и само пребывание Ломоносова в Академии.

Академия наук

В августе того же 1743 года, после громкого конфликта на одном из заседаний академического собрания, Ломоносов был арестован и отправлен в караульное помещение Академии. Восемь месяцев, пока он не заболел, его содержали под стражей. В январе 1744-го выпустили из-под ареста, но приговорили к удержанию в течение года половины жалования. Если учесть, что и до этого ему почти год не платили ни копейки, можно представить, в каком тяжелом положении он оказался. Тем не менее борьбы за лабораторию Ломоносов не прекращает, снова и снова обращается к руководству, доказывает, как необходима она для развития отечественной науки. В академическом архиве хранится дело № 747 «О строении Химической лаборатории». Открывается оно бумагой, написанной рукой Ломоносова: «В Императорскую Академию наук представляет той же Академии Адъюнкт Михаила Ломоносов, а о чем, тому следуют пункты: 1. В прошлом 1742 и 1743 годах в генваре и в майе месяцах подал я в Академию наук представление двоекратно о учреждении Химической лаборатории при оной Академии, однако на те мои представления не учинено никакого решения…».

В 1748 году лаборатория была, наконец, построена (по чертежам Ломоносова) и оснащена новейшими приборами и реактивами. Она стала центром научных исследований и базой для теоретических и практических занятий студентов Академии. Это, наверное, и есть главное: в деятельности ломоносовской лаборатории были заложены принципы соединения науки и практики. Более того, она стала, в сущности, первым научно-исследовательским учреждением в России, праматерью всех русских лабораторий и научно-исследовательских институтов. Там Ломоносов с немногими помощниками работал с 1748 по 1757 год, проводил многочисленные исследования фундаментального и прикладного характера, выполнял анализы руд, солей, разработал методики получения окрашенных стекол, неорганических красителей, глазурей и сделал многое, многое еще. В 1757-м он был вынужден оставить свое любимое детище.

Лаборатория просуществовала до 1793 года, когда участок бывшего Бонова двора купил академик Николай Яковлевич Озерецковский, известный естествоиспытатель, знаменитый тем, что открыл место истока Волги. По его распоряжению в 1798-м к зданию лаборатории сделали две пристройки, каменную и деревянную. А в 1811–1812 годах дом удлинили и надстроили вторым жилым деревянным этажом. Капитальные стены при этом сохранили, но своды уничтожили, на месте очага построили лестницу на второй этаж. В XIX веке бывшая лаборатория несколько раз меняла владельцев, в советское время она превратилась в жилой дом.