Вадим Громов - Номоари. Утраченный миф

© В. Громов, 2016

© Интернациональный Союз писателей, 2016

Родился в июне 1987 года в Москве, окончил Московский Институт Управления. Более десяти лет работает в IT-сфере, половину из них – на должности ведущего программиста.

Основной творческий жанр – научная фантастика: это проблемы и пути развития нашего общества, это размышления на тему «а что, если», это истории, в которых всегда присутствуют неожиданные концовки и непредсказуемые повороты.

Помимо стремления ко всему, что так или иначе связано с виртуальной реальностью и информационными технологиями, с трепетом следит за новостями и в, казалось бы, совершенно других сферах человеческого знания: это квантовая физика, астрономия и психология.

Золотистый свет горячего утреннего солнца заливал живописный берег широкой спокойной реки и яркие, пышные кроны высоких молчаливых деревьев бескрайнего древнего леса. Было очень жарко. Со всей полнотой это ощущали те, кто не имел сейчас возможности спрятаться под сколь-либо густой тенью или вовсе – провести это время под крышей своего дома. Этим утром на берегу Уаты было много людей: кто-то стоял на суше, а кто-то – по пояс в её тёплых водах, и Кайрин был одним из них. Он то и дело стирал мелкие капельки пота со своего лица, но знал, что свою работу сегодня он должен сделать до конца.

Это был загорелый высокий юноша с длинными чёрными волосами и острыми чертами лица и, несмотря на свой возраст – ему только должно было исполниться девятнадцать, – выполнял все обязанности мужчины ничуть не хуже опытных взрослых.

Кайрин зачерпнул немного воды в ладонь и сделал глоток: сейчас это было единственным для него спасением от поднимающегося к зениту солнца. Затем он пригладил волосы и посмотрел на берег.

В нескольких шагах от него у самой кромки воды стоял маленький мальчик лет пяти и сосредоточенно глядел на её поверхность. Через мгновение он побежал – и остановился парой шагов левее, рядом с одним из мужчин на пологом склоне. Ещё секунда – и позади него показалась пышная женщина с небольшой корзинкой в руках, она быстро шла к ребёнку. Юноша узнал её. Это была Лина. Она была несой Лаири в семье Сато и Нолы, что через одну хижину от дома Кайрин.

– Лаири, бегом ко мне! Не мешай взрослым!

Мальчик продолжал смотреть на то, как слаженно работают загорелые мужчины и женщины, собирая воду из блестящей, словно усыпанный бриллиантами ковёр, извилистой серебристой реки. Он увлечённо пытался повторить их действия; было видно, как он старался: хмурился, вглядывался в водную рябь и очень огорчался, когда вместо ровного пузыря, наполненного водой, у него получался лишь небольшой всплеск на её поверхности. Тогда он подходил ближе к одному из взрослых, становился рядом и внимательно наблюдал, пытаясь разгадать эту тайну, после чего пробовал снова.

– Лаири, – неса Лина подошла к непослушному ребёнку и взяла его за руку, – пойдём. Ты тоже будешь помогать собирать воду, но только чуть позже, когда подрастёшь.

– Я хочу сейчас! – он топнул ножкой и попытался вырваться, но опытная неса аккуратно направила его за собой, прочь от берега. Лаири обернулся и на ходу продолжал смотреть, как из реки возникают аккуратные водяные сферы, затем, словно на невидимых рельсах, проплывают по воздуху до берега, где их сразу же подхватывают другие люди, и так же, в двух метрах над собой, уносят в недра общины, наполняя до краёв огромные деревянные резервуары прохладной жидкостью.

Кайрин обернулся на удаляющуюся пару и помахал мальчишке рукой. Мальчик улыбнулся и помахал ручкой в ответ.

Кайрин стёр капли воды с лица и продолжил своё занятие: в этом месяце быть нори, добывающим воду, выпало ему.

Община Сунаи, или ри Сунаи, – та, в которой жил юноша, – была огромна: одна из самых крупных на континенте и насчитывала несколько десятков тысяч жителей. Она простиралась до горизонта и дальше, прерываясь то высоким лесом, то необъятными пахотными полями, то разделялась широкой гладью воды и высокими горами. По сути, она состояла из многих десятков более маленьких поселений – деревень, или туа. На сбор воды, к южному берегу серебряной реки, Уаты, приходили сотни человек со всех окрестностей, так как именно к этой части побережья вели утоптанные извилистые дороги, берущие своё начало со многих южных границ ри.