Вадим Громов - Номоари. Утраченный миф

В ту же секунду послышались голоса, и на самой границе показались три человеческие фигуры. Один из них, видимо, был сильно ранен. Он опирался на плечо второго мужчины и почти не мог идти. Охотник слева был без привычной светлой накидки: только небрежно завязанный на талии кусок материи.

В тот же момент несколько человек из группы кинулись на подмогу, и скоро раненого уже осматривали двое – видимо, знахарей, оказавшихся волею судьбы в нужное время и в нужном месте.

Кайрин немного расслабился, но всё же оставался начеку: ведь если что-то серьёзно ранило охотника, оно могло последовать на запах крови с целью добить ослабленную жертву. Он убрал клинок и подошёл ближе, не переставая следить за зарослями.

Двое, те, что пришли из леса и были невредимы, оживлённо о чём-то переговаривались между собой. Юноша подошёл к ним.

– Что случилось?

– Нам нужно к старейшине, – ответил один, худощавый темноволосый парень. Он был усеян мелкими неглубокими порезами: следствие бега в лесу. – Мы нашли…

– Ещё одно слово!..

Второй, крупный мужчина средних лет с широким шрамом на левой щеке, жестом остановил его.

– Если старейшина захочет, расскажет сам.

Молодой охотник тут же умолк. Мужчина отвернулся и опёрся на высокое копьё, что держал в руках. Кайрин понял: он едва ли добьётся от них чего-либо ещё. Он отошёл на несколько шагов и увидел, как люди начали образовывать живое кольцо вокруг раненого.

Он дышал отрывисто. Обе его ноги оказались сломаны; были видны белые кости. Открытый перелом. Скорее всего, он больше не сможет ходить, если, конечно, сумеет выжить. Голова его была залита кровью; она стекала тонкой струйкой по иссушенной плотной земле. Он бредил. Знахари почти одновременно поднялись с колен и отошли на два шага. Кайрин, потеснив несколько человек, подошёл совсем близко.

– Мы сделали всё, что могли, – сказал один, склонив голову. – Остальное в руках духов наших предков.

Мужчина пытался что-то сказать, но его губы дрожали. Его глаза смотрели на юношу – взглядом, выражающим невероятную внутреннюю борьбу за жизнь. Он силился не потерять сознание, словно его что-то держало здесь, что-то, что необходимо, жизненно важно сделать. Кайрин сел рядом и склонил голову.

– Но… но моа, – это было всё, что смог расслышать юноша. Охотник сделал отрывистый вдох, и веки его сомкнулись.

Отказываясь верить своим ушам, Кайрин замер на месте. Моа? Этого не может быть! Если это не бред воспалённого сознания, то жизнь этого человека сейчас значила очень многое. Юноша прислонил ухо к испачканной кровью груди и облегчённо вздохнул: сердце, едва слышно, билось.

– Что? – резкий толчок заставил Кайрин упасть на горячую землю. – Что он тебе сказал?!

Тяжело дыша, над ним возвышался тот опытный охотник со шрамом. Юноша поднялся. Нельзя было, чтобы его имя хоть как-то связывали с моа, чтобы хотя бы кто-то знал о том, что он слышал сегодня эти слова.

– Эй, какие-то проблемы? – это был Оттар. Он шёл к ним с видом, который бывает у него перед знатной потасовкой.

– Всё в порядке, – остановил его Кай.

Охотник пристально посмотрел юноше в глаза. Затем снова толкнул и развернулся, возвращаясь к напарнику.

«Здесь явно что-то не так!»

Оттар понял, что драки не будет, и подошёл к людям возле раненого.

– Помощь нужна?

В этот момент тело охотника поднялось над землёй и медленно поскользило вперёд.

– Значит, не нужна. – про себя сказал здоровяк, пожал плечами и вернулся к другу.

Процессия снова двинулась в путь под горячим полуденным солнцем.

– Интересно, что с ними приключилось?

Кайрин не ответил. Он пытался понять, что будут означать для всех слова этого человека, если они окажутся не бредовым вымыслом. «Но моа», «запретное проклятое наследие предков». Он снова посмотрел на лес. Его пугало то чувство, которое он испытывал сейчас: любопытство. Если бы кто-нибудь проник к нему в голову и узнал эти мысли, его казнили бы на месте. Оставшийся путь они шли в молчании.

Спустя полчаса Кайрин уже был в своей хижине и обливал себя водой: он это заслужил. Теперь запасов хватит его деревне на месяц. Смыв с себя песок и пыль, юноша вытерся и надел асут – свободную светлую накидку из тонкой ткани – затем затянул набедренную повязку с ножнами. Сев за невысокий деревянный стол, он снял с привязи кусок вяленого мяса и плеснул в глиняную чашу немного воды.