Олег Помозов - День освобождения Сибири

Это по версии Вегмана, другие источники утверждают, что тот офицер, которым являлся поручик Прохоров-Кондаков, был лишь тяжело ранен в перестрелке.

Большевики, как сообщала впоследствии газета «Голос Сибирской армии» (№ 20 от 29 мая 1919 г.), об этом распоряжении подпольного штаба также сумели узнать и ограничили движение по городу не с десяти часов вечера, как обычно, а уже с восьми, выставив дополнительные патрули и даже броневики, курсировавшие по центру города в тот вечер.

Его сразу же поместили в больницу, хирург сделал удачную операцию, так что вскоре он уже пошёл на поправку. После того как красные оставили Томск, новые власти тут же распорядились выставить у постели Герасименко караул, чтобы тот не сбежал, и, как только поправится, перевести его в тюрьму. По замечанию Вегмана, Пётр Герасименко был парень очень крепкого телосложения да к тому же не из робкого десятка, он постоянно задирал своих охранников, и вот однажды утром его нашли задушенным прямо в больничной палате, по официальной версии — «повесившимся»…

Здесь и дальше мы цитируем, пожалуй, самую известную его статью под названием «Как и почему пала в 1918 г. Советская власть в Томске», опубликованную в журналах «Сибирские огни» (№ 1–2 за 1923 г.) и «Путь борьбы» (вып.1 за 1923 г.).

Даже по этому незначительному эпизоду видно, что глубоко ошибались те, кто считал большевиков полными неумехами в военном деле. Противника ни в коем случае нельзя недооценивать — золотое правило всех знаменитых полководцев.

В Сибири флагманы большинства речных флотилий, как правило, называли именем Ермака, и это понятно. В России самый знаменитый былинный герой — Илья Муромец, а у нас — сибиряков — Ермак Тимофеевич. Ермак был сам выходцем из простого народа (хотя и из казачьего сословия), поэтому и при советской власти всегда считался положительным героем (ну как же, открыл путь в сказочно богатую колонию, доставшуюся коммунистам в наследство от самодержавия). Чего нельзя сказать, например, о другом, ещё более знаменитом, казаке — Степане Разине, навсегда сохранившемся в благодарной памяти русского народа в образе «разбойника лютого», истинного защитника всех «униженных и оскорблённых», неистребимый дух которого витал и витает до сих пор по необъятным просторам нашим. Мятежный и непокорный атаман, истинный народный вождь на все, как говорится, времена и общественно-политические формации. И надо сказать, что-то вот не припомнится нам, чтобы при какой-либо власти (при царской ли, при советской ли, а при нынешней — тем более) любили называть именем Степана Разина ну хотя бы пароходы… Непопулярная, значит, тема: была, есть и долго, видимо, ещё будет. Вспоминается в связи с этим один очень драматичный эпизод середины 70-х годов прошлого века: страдавший язвой желудка писатель и кинорежиссёр (сибиряк) Василий Шукшин неожиданно умирает от… сердечного(!) приступа в расцвете творческих и жизненных сил, именно тогда, когда намеревался приступить к съёмкам фильма о Степане Разине под названием «Я пришёл дать вам волю»…

Кажется, — немного подалась криптограмма…

Этот эпизод мы, как смогли, восстановили по воспоминаниям командира красногвардейской интербригады Томска венгра Ференца Мюнниха.

В. Шекспир, монолог принца Гамлета, перевод Б. Пастернака.

Оттуда же.

Как позже писал Вегман, по поведению Орлова, а также Сумецкого (ответственного за подготовку пароходов), который во время заседания штаба пришёл и о чём-то скрытно доложил «кое-кому», он понял, что «план эвакуации уже заранее предрешен штабом».

Правда, к уходившей на север «боевой эскадре» из двух судов была прицеплена ещё и та самая баржа с артиллерийскими орудиями, что стояла до этого в устье реки Ушайки. Однако, как позже вспоминали члены экипажа парохода «Организатор», которые встретили большевистскую флотилию 2 июня в районе Нарыма, та уже шла без баржи. Что случилось — толи она случайно оборвалась, толи её отцепили — неизвестно. Скорей всего тяжеловесную грузовую плоскодонку попросту бросили, потому что она замедляла ход спасавшихся бегством красных.