Олег Помозов - День освобождения Сибири

После свержения советской власти в Томске подпоручик Часовников добровольцем вступит в корпус подполковника Пепеляева, будет сражаться с большевиками в Восточной Сибири и погибнет в одном из боёв августа месяца. Весьма примечательный факт в связи с этим привела в том же своём девятом номере за 1918 г. газета «Понедельник» (издание определённо правого толка). Офицеры, сопровождавшие тело погибшего подпоручика в Томск, обратились к игуменье Иоанно-Предтеченского монастыря матери Зинаиде с просьбой похоронить Часовникова на элитном монастырском кладбище в знак благодарности, в том числе и за то, что он защищал её обитель от майского «набега» красных. Однако настоятельница ответила категорическим отказом и только после повторных настойчивых уговоров игуменья согласилась всё-таки дать разрешение на погребение, да и то за плату в 30 рублей (около 3 тысяч на наши деньги). Церковный хор, принимавший участие в похоронах офицера, павшего за освобождение родины, взял с его родственников отдельную плату. После этого, вспоминая уже приводившуюся нами фразу Вл. Соловьёва о христианском нестяжательстве и альтруизме в противовес «разбойничьей», с его точки зрения. идеологии социализма, невольно хочется слегка усомниться в истинности заявления известного философа.

Председатель Томского губисполкома тридцатилетний большевик Алексей Беленец находился в это время в Иркутске на совещании.

По другим данным, 24 мая на встрече с подпольщиками сам Гайда не присутствовал, и его замещал поручик Гусарек.

А 27 мая он уже был в Томске на совещании членов Западно-Сибирского комиссариата.

Сам Алексей Николаевич Гришин-Алмазов находился в то время в Томске. Незадолго до всех этих событий он уехал в губернский центр по вызову Западно-Сибирского комиссариата ВПАС.

В день Николы Зимнего, 6 декабря 1917 г., открылся, напомним, чрезвычайный Сибирский областной съезд, своими решениями наметивший пути по автономному устройству Сибири, и вот теперь Никола Вешний положил практическое начало делу по освобождению нашей малой родины от тирании московского большевистского правительства. Никола — это Николай Угодник, или, по-другому, Николай Чудотворец, самый популярный христианский святой на Руси. В сознании русского православного человека до революции он уступал по положению в небесной иерархии только Иисусу Христу и его матери — деве Марии. Даже Святую Троицу русские православные в повседневном обывательском обиходе представляли порой не в каноническим виде — как отца, сына и святого духа, — а в образах как раз Иисуса Христа, девы Марии и… Николая Чудотворца. К тому же русский народ очень часто полагался не столько на волю поставленных над ним управителей (как светских, так и духовных, ибо, в глубине души всегда считал их волю — недоброй волей), сколько на божье чудо, испокон веку спасавшее его самого, а также его родину от многих напастей.

Важно отметить, что роспуск и полное запрещение вообще всякой деятельности Советов ни в коем случае не планировались в тот период министрами-центристами Временного правительства автономной Сибири.

Такое более чем скромное число бойцов объяснялось тем, что томским большевикам после получения известий о начале мятежа пришлось распределить свои силы сразу на три направления: мариинское, новониколаевское и самусьское (село — теперь посёлок — Самусь находилось недалеко от впадения реки Томь в Обь, откуда также ждали возможного наступления чехословаков).

Бывший унтер-офицер царской армии, член Енисейского губисполкома, по одним данным — большевик, по другим — левый эсер.

Такова версия советских историков. Однако некоторые современники тех событий из числа белоэмигрантов не без злорадства полагают в своих воспоминаниях, что руководство Новониколаевского совдепа в ночь на 26 мая устроило в Доме революции обыкновенную попойку и потому не очень спешило расходиться по домам.

В советской историографии очень часто фигурирует поражающая своей бухгалтерской точностью цифра о 3325 чехословацких военнослужащих, якобы находившихся на тот момент под рукой у капитана Гайды. Однако надо иметь в виду, что эти данные касаются общей численности легионеров, располагавшихся от Омска до Иркутска (включительно), то есть на всём том участке Транссиба, который отошёл под формальный контроль командира 7-го Татранского полка на основании решений челябинской конференции. Но, закрывая глаза на данное обстоятельство, некоторые особо ретивые борзописцы и их цензоры вполне «искренно» убеждали читателей, что именно такое непомерное количество чеховойск находилось 25 мая 1918 г. на одном только новониколаевском вокзале и что, если бы не подавляющее численное превосходство, то неизвестно чем бы могло закончиться вооруженное противостояние 26 мая.